Смертельно влюблён

Громова Лиза

Не думая ни секунды, я опустился перед ней на колени. Она была слабее меня, но я был беспомощен перед ней. У неё был шанс просто уйти. Оставить меня здесь. Но она продолжала стоять на одном и том же месте.

— Я очень зол и омерзителен в твоём лице. Просто мне не доводилась встречать раньше таких добрых людей, как ты. Я не знаю, как вести себя с тобой. Прости меня.

Я начал ощущать её ладони на своих волосах. Она гладила меня, не говоря ни слова.

— Ты такой хороший человечек. Мне сложно перестать о тебе думать. Это просто невозможно.

Не злись на меня за всё это дерьмо, что я сделал тебе. Я не ведаю, что творю.

— Я не злюсь на тебя, — с пониманием, утирая слёзы с лица, проговорила Полин. — Ты просто не понимаешь, какие люди хорошие.

— Это просто ты не разбираешься в том, какие люди на самом деле. Никто не под стать тебе.

— Встань, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты стоял так. — Она взяла меня за руки и помогла встать на ноги.

Адекватные мысли возвращались в мою голову. Неожиданно у меня произошли порывы рвоты. Из меня выходила каждая рюмка. Глотка словно разрывалась на части от нескончаемой рвоты. Мне было неудобно до боли в каждой конечности за то, что это всё происходит у неё на глазах.

Несколько минут спустя мне стало легче.

— Извини и за это, — совестно прошептал я. — Я знаю, мне лучше уйти от тебя.

— Ты вырвал, потому что ты пил?

— Скорее, перепил. Поэтому.

— Зачем ты так много пил? — искренне не понимая, зачем я пил, спросила она.

— А зачем люди пьют, как ты думаешь? Чтобы избавиться от проблем, расслабиться, забыться или забыть.

— Я не пью. А тебе помогло это избавиться от проблем?

— Ну, цветочек, — легко улыбнувшись, начал я, — если бы ты меня сейчас простила за всё, что я сделал за это короткое время для тебя, и позволила, может, дружить с тобой, то да, это мне помогло.

— А ты обещаешь, что никогда больше не будешь так делать, как сегодня?

— Я клянусь тебе.

— Тогда мы можем дружить, — радостно произнесла Полин. — Хочешь, я вынесу тебе воды и салфетку?

— Нет, всё в порядке. Мне лучше уехать сейчас.

— Хорошо. — Полин провела рукою по моему плечу в знак прощания. — Я тогда пойду.

— Иди, Полин. Отдохни от меня.

Ведь скоро у тебя не будет такой возможности.

— До встречи, Стаас.

Полин пошла в приют. В свой дом. А я, засунув руки в карманы, подошёл к Коену, который докуривал очередную сигарету.

— Что, цветочек, протрезвел? — насмешливо спросил он.

— Не до конца.

— Ты конкретно облажался. Очень сильно. Прямо жёстко.

— Без тебя это знаю. Поехали.

— Куда теперь везти? Домой? Отсыпаться?

— В бар. — Я закурил, чтобы во рту исчез привкус рвоты. — Провожать мою беззаботную жизнь.

— Как хочешь её проводить? С размахом или нет?

— Каким размахом? — Хоть алкоголь и выветрился почти на половину, но я не понимал, о чём он говорит, мозг отказывался полноценно работать.

— Девочек звать?

С минуту я молчал, периодически выпуская сигаретный дым изо рта.

— Так что? Как на это смотришь? Или ты уже

начал хранить свою верность?

— Зови, клоун, — решил я и выкинул окурок на асфальт. — Сделаем всё с размахом.

Глава 6. Я буду оберегать тебя, пока ты сама не захочешь большего.

Холодная стеклянная бутылка немецкого пива была прислонена к моему лбу минут пятнадцать. В этот раз меня настигло ужасное похмелье, какого у меня никогда ещё не бывало. В голове стреляли импульсы, всё тело сгорало от высокой температуры, а язык, будто хорошо высушили на солнце в самый разгар жары. С трудом убрав бутылку от лица, я отпил из неё залпом чуть больше половины.

Осторожно я попытался поставить оставшееся пиво на пол, но бутылка, немного покружившись, упала.

— Твою мать, — я выругался охрипшим и болезненным голосом. — Вот же бардак развёлся.

По комнате были разбросаны пустые бутылки от водки, пива и сока. За несколько дней моего загула их накопилась целая туча. Одежда валялась на полу, под бутылками, на дверной ручке, одним словом, везде. Я лежал на животе, вытягивая ноги к стороне подушки.

— Ты не один, — прозвучал сонный голос позади меня. — Не шуми. Дай поспать.

Точно. Сегодня же я спал не один. Надо было это понять сразу, как я увидел часть женского белья на полу. Разум, видно, отказывался работать даже на самую малость.

— Мне скоро уезжать надо, — проговорил я. — Тебе пора вставать и собираться уже.

— Я могу остаться здесь ведь, Стаас, к чему эти метания по твоей квартире, моей, — говорила она и обхватывала руками мою грудь. — Ты сделаешь свои дела, приедешь усталым, мы с тобой расслабимся.

Это расслабление уже напрягает.

Её губы начали касаться моей шеи. Эти поцелуи плавно переходили на плечи, потом на грудь и плавной полоской опускались всё ниже.

— Можем повторить то, что было ночью, — шёпотом предложила Аника.

Она сидела у меня на коленях, прикрываясь лёгким одеялом, и наматывала пряди белобрысых волос себе на палец. Большие серые глаза, которые за ночь соединились с тушью, завораживающе смотрели на меня. Она лёгким движением обвила вокруг моего тела свои ноги и отбросила на пол одеяло.

Аника целовала меня, пока я никак не отвечал на поцелуй. Она прикусывала мою нижнюю губу, проводила по ней языком, после чего засовывала его мне в рот.

— Что такое? — недоумевая, спросила Аника.

— Я, правда, очень спешу. Давай я подвезу тебя до дома, а мы встретимся в другой раз.

— Отличная идея, — одобрила девушка и провела своею рукой по моей щеке. — Только если мы побыстрее встретимся.

— Это само собой.

Мы вместе начали приводить себя в порядок. Ходили по комнате в поисках вещей. Мне было сложно за короткое время найти всю свою лежащую на полу одежду. Вдруг я вспомнил, что могу взять из шкафа другую одежду, чистую, а не прокуренную и запачканную алкоголем. Разум возвращается по частям.