Смертельное лекарство
Шрифт:
— Цицерон? Это они мне такую кличку дали? Ну, наглецы!
— …Когда прочла, стала думать — почему? Ведь Цицерон был не только оратор, но и знаменитый юрист. И я подумала о вас — но так, мимоходом. Потом мне показалось странным совпадение: вы оставляете папку, звоните, и через пять минут ко мне вламывается этот Спиридон. Так что кое-какие догадки у меня были. Но уверенность появилась только здесь, когда я увидела вот это, — я кивнула на висящую на стене фотографию.
— А! Это фото я держу как пропуск. У меня такое и на маленькой карточке есть, в бумажнике, — похвалился
— И много даете?
— Ну все она хочет знать! Да зачем тебе — на том свете с Петром Петровичем поделиться, хе-хе? Могу и это сказать, если уж так приспичило…
Однако мне не пришлось выяснить размер «гонорара» нашего народного заступника. Дверь открылась, и Спиридон вместе с давешним парнем внесли в комнату деревянный ящик — в таких перевозят стекло и другие хрупкие вещи. Я сразу поняла, для чего, вернее, для кого предназначен этот ящик, и ноги у меня предательски задрожали.
Впрочем, этого уже никто не заметил — на меня не обращали внимания. Все действовали деловито, словно убивали людей каждый день (хотя, в сущности, почти так оно и было). Меня тщательно обыскали, изъяли все бумажки, которые я прихватила из кабинета. Затем в комнату вошли еще двое. Один держал в руках шприц.
Я поняла, что это уж точно конец. Вот он, последний миг моей жизни. Может, крикнуть что-нибудь? Кому? Что?
Человек со шприцем приблизился ко мне. Я заметила, что в другой руке у него не было обычной ватки. На какую ерунду обращаешь внимание в такую минуту! Как будто мне могла теперь угрожать инфекция!
Человек со шприцем взял меня за руку. Совершенно инстинктивно я отпрянула, но он был сильнее меня, а с другой стороны подскочил Спиридон, схватил меня за обе руки.
— Ну, так хорошо держалась, а тут вдруг начала дергаться! — укорял меня Жвания. И совсем другим тоном, обращаясь к своим подручным, приказал: — Давайте кончайте скорее! Время идет, машина задержалась!
Спиридон сжал меня в железных тисках, второй ублюдок занес шприц…
И в эту секунду произошло нечто, чего вначале я даже не поняла. Человек со шприцем вдруг покачнулся, при этом шприц едва не уткнулся мне в локоть, но я все же сумела отстраниться, несмотря на железные объятия Спиридона. Затем события стали происходить одновременно и с чрезвычайной быстротой. Воспринимать их можно было только как стоп-кадры в кино.
Человек со шприцем (он все еще держал его) падает на пол, и тут становится понятна причина падения: в спине у него по самую рукоятку торчит нож.
Хватка Спиридона слабеет, он бросает меня и разворачивается к двери. В руке у него мелькает пистолет. Тут я замечаю возле двери силуэт человека. Он движется очень быстро по периметру комнаты, заставляя стоящих в центре все время поворачиваться.
Выстрел! Это Спиридон стреляет в вошедшего. Еще выстрел — это вступает в бой еще один парень, появившийся в кабинете вместе с «врачом». И тут происходит еще
Человек у стены делает неуловимое движение, и Спиридон хватается за плечо. В плече у него торчит маленький стальной предмет, похожий на вилку. Однако пистолет он не бросает и вновь стреляет — на этот раз в «любопытного».
Тут до меня наконец доходит смысл происходящего, а также то, что я торчу в центре комнаты рядом с врагами и, вполне вероятно, мешаю своим неожиданным спасителям вести бой. Я падаю на пол.
Возможно, человек у стены только этого и ждал: он делает еще один бросок, и Спиридон падает рядом со мной. В горле у него торчит такой же металлический штырь, какой до этого попал ему в плечо.
Напарник «врача» бросается к двери, но человек у стены реагирует на это движение: стальной диск со свистом рассекает воздух, и убегающий падает. Однако не сдается: он быстро переворачивается на спину и поднимает пистолет. И тут вновь в дело вступает «любопытный»: он бросается к лежащему и ногой выбивает пистолет у него из рук. Однако сам он при этом почему-то падает. Еще один диск сверкает в воздухе, и убегавший застывает на полу: диск попадает ему прямо в лоб.
И тут я замечаю, что в комнате не хватает одного человека.
— Жвания сбежал! — кричу я человеку у стены. Лица его я не вижу: он в маске, сверкают только белки глаз. — Адвокат сбежал!
Человек в маске бросается к двери, но поздно: мы оба слышим шум мотора. Машина, визжа колесами, стремительно отъезжает от дома. «Провизор», он же Цицерон, вновь вышел невредимым из схватки.
— Убежал, сволочь! — с досадой восклицаю я. — Главный гад ушел!
— Ничего! Зато один гад точно никуда не ушел! — удовлетворенно возражает мой спаситель.
Где я уже слышала этот уверенный голос с сильным акцентом? Я смотрю на своего спасителя. Под моим взглядом он стаскивает маску, и я вижу… Магомеда из Павловска!
— Это… вы?! — не веря своим глазам, воскликнула я. — Но… почему?
— Он Купца убил! — показал Магомед на лежащего на полу Спиридона. — Я знаю, мне верные люди рассказали, как было. Этот, который сбежал, адвокат, просил хозяина о встрече. Тот назначил. А он привел с собой эту сволочь. Мне Купец на зоне сильно помогал, срок помог скостить. Я такое не забываю. Потом на завод этот устроил, в хорошее место. Я знаю, зачем я здесь. А вот он зачем?
Кавказец наклонился над неподвижно лежащим «любопытным»:
— Эй! Ты живой?
Тот слабо застонал и открыл глаза.
— Ага, живой! — удовлетворенно воскликнул кавказец. — Дай взгляну, куда ранило.
Он точными, профессиональными движениями разрезал рукав пиджака, и я увидела небольшую ранку — входное отверстие от пули. Когда кавказец повернул руку, раненый застонал. На другой стороне находилось выходное отверстие, и оно выглядело гораздо внушительнее. Как видно, Спиридон стрелял блуждающей пулей со смещенным центром тяжести.
Кавказец разрезал рубашку раненого на лоскуты и туго перевязал рану.