Смертельное путешествие
Шрифт:
Мне доводилось работать с жертвами нападения медведей, и я отчетливо представляла, что именно осталось от Чарли Уэйна. Я поспешно отогнала отвратительное видение.
Список жертв матери-природы неуклонно пополнялся. В 1972 году четырехлетняя девочка ушла из палаточного лагеря в долине Мэгги и заблудилась. Назавтра крохотное тельце вытащили из озера. Следующей зимой два участника лыжного пробега замерзли до смерти, застигнутые внезапно налетевшим бураном. В 1986 году хозяин яблоневой фермы Альберт Оделл отправился собирать сморчки и не вернулся.
Я не нашла
К полудню у меня стучало в висках, а количество сахара в крови упало до несовместимого с жизнью. Я выудила из сумочки батончик мюсли, украдкой разорвала упаковку и потихоньку жевала, просматривая в аппарате стотысячную кассету с микропленкой.
Выпуски последних лет еще не были переведены на микропленки, и к середине дня у меня была возможность переключиться на печатные экземпляры. Увы, к тому времени головная боль из мелкого неудобства превратилась в сущий ад: захватила лобную, височную и затылочную доли и нестерпимо пульсировала в эпицентре за правым глазом.
Последнее усилие. Когда становится туго, мужественные берутся за дело. Доведи его до конца. В бой за Джиппера! [74]
Черт.
Я листала газеты за текущий год, просматривая заголовки и фотографии, когда взгляд зацепился за знакомое имя. Джордж Эдер. Пропавший рыбак.
Рассказ об исчезновении Эдера был подробным, приводилось точное время и место роковой рыбалки, описание жертвы и список того, что на нем было надето, включая школьное кольцо и медальон святого Блеза.
74
Расхожая фраза, призванная подбодрить павшего духом. Джиппер – по всей вероятности, Джордж Джипп, футболист команды Университета Нотр-Дам, штат Индиана. Умер в 1920 году, в 25 лет. Команда, любившая его, выходила на матчи под девизом: «Победим за Джиппера!»
Еще одно детское воспоминание. Приходской священник. Молебен о горлах в День святого Блеза. Что там была за история? Считается, что Блез спас жизнь ребенку, который подавился рыбьей костью. Тогда понятно, откуда взялся медальон. Кроу говорила, что у Эдера были проблемы с горлом.
Опросили спутника пропавшего, его жену, друзей, бывшего работодателя и священника. На зернистой фотографии под текстом отчетливо был виден медальон на шее Эдера.
Кто там еще был у Кроу в списке пропавших без вести? Я напрягла измученный болью мозг. Джеремия Митчелл. Февраль. Вернулась
Сообщение о пропаже Джеремии Митчелла заняло один коротенький абзац. Пятнадцатого февраля семидесятидвухлетний чернокожий вышел из бара «Большая пробка» и бесследно исчез. Всех, кому что-то известно… и так далее, в том же духе.
«Старые привычки живучи», – подумала я, почувствовав укол гнева.
Пропал белый – рассказ со всеми подробностями. Исчез черный – пара строчек на семнадцатой странице. Хотя, может быть, тут сыграло роль положение в обществе. У Джорджа Эдера были работа, друзья, родные. Джеремия был безработным одиноким алкоголиком.
И все же когда-то у Митчелла была родня. В начале марта появилась еще одна заметка, опять-таки жалкий абзац с просьбой сообщить сведения о местонахождении… но там называлось имя его бабушки со стороны матери. Марта Роуз Гист. Я завороженно уставилась на заметку. Где же – совсем недавно – я видела это имя?
Вернулась к кассетам и вновь принялась просматривать микропленки – по неделе на поворот ручки. Некролог, который я искала, оказался опубликован 16 мая 1952 года, вкупе с шестью дюймами текста в колонке искусств. Марта Роуз Гист славилась в округе талантом гончара. К заметке прилагалось изображение великолепно изукрашенной керамической чаши… но не портрет самой мастерицы.
Проклятье!
Убедившись, что в подсобке ни души, я включила мобильник. Шесть пропущенных. Я не стала уделять им внимание и набрала номер Кроу, приглушая попискивание полой жакета.
– Шериф слушает.
Я не стала тратить время на то, чтобы представиться.
– Вы знаете, кто такой Секвойя? – спросила я громким шепотом.
– Вы что, в церкви?
– В библиотеке Брайсон-Сити.
– Если Айрис вас застукает, она вам уши оборвет и засунет их в шреддер.
Айрис, по всей видимости, звали ту дракониху с лиловыми волосами.
– Так что насчет Секвойи?
– Он изобрел алфавит для языка чероки. Будете долго бродить по резервации – кто-нибудь обязательно всучит вам пепельницу, расписанную буквами Секвойи.
– Какая у него была фамилия?
– Я должна дать окончательный ответ?
– Я серьезно.
– Гесс.
– Точно? Это очень важно!
– Гесс или Гест. Или Гист. Зависит от транслитерации. А в чем дело?
– Бабушкой Джеремии Митчелла со стороны матери была Марта Роуз Гист.
– Горшечница?
– Да.
– Чтоб мне провалиться!
– Вы понимаете, что это значит? – Я не стала дожидаться ответа. – В жилах Митчелла текла кровь чероки!
– Это библиотека!
Жаркий полушепот Айрис обжег мою щеку.
Я подняла палец.
– Немедленно прекратите разговор! – прошипела она так громко, как было возможно без использования голосовых связок.
– В резервации выходит газета?
– «Чероки Одно Перо». И по-моему, в музее есть фотоархив племени.
– Лечу!
Я отключилась и вырубила мобильник.