Смертельные чары
Шрифт:
– Но сижу здесь я, а не ты, хотя ни в чем не виновата!
– Я очень на это надеюсь…
– Не юродствуй!
– Надежда, успокойся. И постарайся войти в мое положение. Катерина пропала, и я пытаюсь ее найти. Как ты думаешь, где она может быть?
Какое-то время Надежда продолжала испепелять его взглядом, но вдруг успокоилась и тихо ответила:
– Я не знаю.
– Ты говорила, что она попросила у тебя отгул.
– Да, попросила.
– А ее муж сказал, что вчера утром она собиралась
– Значит, она обманула своего мужа… Или муж тебя обманывает.
– Думаешь?
– Делать мне больше нечего, как думать над всякой ерундой!
– Может, ее действительно муж прибил? Ну, и закопал.
– В вашей чертовой деревне возможно все!
Федор мрачно усмехнулся. А ведь у Надежды есть основания так говорить.
– Может, у Кати любовник был, а ее муж об этом узнал?
– Любовник?!. – задумалась Надежда. – Ну, я не знаю.
– Может, она с твоим Пашей грешила?
– С Пашей?!. С чего ты взял?
– Ну, ты же сама говорила, что особо его не баловала. Только по потребностям. По своим потребностям. А у него свои потребности, да такие, что тебя одной мало…
– Ты пришел сюда, чтобы наговорить мне пошлостей? – вскинулась Надежда.
– Нет, я пришел узнать про Катерину, – выдержав ее колючий взгляд, покачал головой Федор. – Все-таки она твоя работница, ты много чего про нее знаешь.
– Не было у нее любовника. А если был, то я ничего не знаю, – скороговоркой выдала Голикова.
– Помнишь, я тебя отсюда, из ИВС, домой привез? Катерина нам еще долго не открывала. Она тогда не одна была…
– А с кем?
– Сказала, что с любовником.
– Да? А зачем ты мне мозги полощешь, если сам знаешь?
– А ты это знала?
– Нет.
Старостин уже успел изучить эту женщину и мог с точностью до девяноста пяти процентов сказать, когда она говорит правду, а когда врет. Сейчас она была ближе к первому, чем ко второму.
– Есть у меня подозрения, что Колоколов с ней был.
– И что?.. Думаешь, меня сейчас это волнует!.. Я за него замуж не собиралась! Он хотел воспользоваться мною, а не я – им.
– Это понятно…
– Понятно ему… А мне вот непонятно! Чего ты от меня хочешь?
– Я от всех чего-то хочу. Чтобы найти Катерину… С Молодовой сегодня разговаривал.
– Ну, разговаривал и разговаривал.
– Ты, может, не в курсе, но Катерина с Молодовой дружила. Они когда-то в одном колледже учились.
– И что?
– Они ведь и сейчас дружат. Ну, может, не так, как раньше, но при встрече чмокаются.
– Чмокаются? При встрече? – удивленно повела бровью Голикова. – Что-то не замечала.
– Ну, на людях, может, и не чмокаются, а когда вдвоем…
– Они что, не имеют на это право?
– Ну, право они-то имеют, просто мне интересно, знала ты это или нет.
– Нет,
– Может, Катерина вела какую-то игру против тебя? – озвучил Федор народившийся вдруг вопрос.
– Игру?! Против меня?! – озадачилась Надежда. – Какую игру?
– Не знаю. Но как-то в обход тебя она все делала. С Молодовой шушукалась, с Колоколовым у тебя за спиной встречалась. Причем в твоем же доме… Скажи, что ты про Молодову знаешь?
– Да ничего толком не знаю…
– Ты говорила, что Молодов ее шлюхой назвал. Драка была.
– Да, была драка…
– Может, она действительно гуляла в Москве?
– Насчет Москвы не знаю, но в Замятске я ее видела…
– С кем?
– Ну, это не мое дело… – спохватилась Надежда.
– Сейчас все, что происходило вокруг тебя, твое дело. Тебе сейчас может помочь любая мелочь… Или ты уверена, что Молодова убил Колоколов?
– Я уверена? – встрепенулась Голикова. – Я не уверена!
– С кем ты видела Молодову?
– С мужиком каким-то видела. Они к машине шли, а он ее за талию обнял и что-то на ушко шепнул. Она засмеялась. Свысока так засмеялась, но искренне…
– В Замятске видела?
– Ну, да. Возле автостанции. Мне кажется, она там его встретила, и они вместе к машине шли.
– Когда это было?
– Осенью, в октябре или в ноябре, точно не помню.
– А что за мужик, ты его знаешь?
– Кажется, видела… В Подречной видела. В магазин заезжала, он там в очереди стоял. Очередь большая была, я стоять не стала, сразу же и ушла. Но этого запомнила…
– Что-то особенное в нем?
– Ну, видный мужчина. Не красавец, но было в нем что-то такое брутальное, матерое. И еще что-то такое шальное, рисковое… Говорят, девчонки любят плохих парней. Слушай, а в этом что-то есть. Знала я одного такого, он мне нравился, но когда он мне дружбу предложил, я отказалась. Потому что испугалась… Его ведь потом убили. С кем-то что-то не поделил, нарвался на грубость. Там очень жестоко все было – и его самого убили, и его подругу за компанию…
– Значит, рисковый, агрессивный…
– Ну, насчет агрессивности ничего не могу сказать. Он нормально себя вел. Но какая-то скрытая агрессия…
– А на внешность он какой? Какие глаза, нос, рот, может, особые приметы?
– Ну, обычные глаза. Обычный нос. Все обычное. Но какая энергетика… Нет, я не помню, какой он. Если вдруг увижу, то, может, и вспомню…
– А лет ему сколько?
– Взрослый он мужик. Далеко уже за тридцать.
– Как он был одет?
– Ну, обычно. Куртка кожаная, джинсы. Недорогое все, «маде ин Хина»… Да, он еще небритый был. И тогда, в магазине, небритый, и тогда, когда с Тамарой шел. Неухоженная небритость, но смотрится неплохо. Я бы сказала, естественно смотрится…