Смертельные цветы

Грей Дайре

Темный трет шею, на которой я только теперь замечаю тонкую вязь узора. Она почти сливается со смуглой кожей и совершенно не бросается в глаза. Сразу же просыпается желание посмотреть поближе, но я давлю порыв. Не настолько мне доверяют, чтобы подпустить вплотную.

— Все, кто участвовал в эксперименте, стали оборотнями. Огромными, бешенными волками, потомков которых мы до сих пор не можем извести. Я тоже обратился. Бегал в звериной шкуре, охотился, выл на луну... Смутно помню то время, как во сне все. Меня спасла склонность к Тьме. Не дала окончательно

утратить разум. Когда нашли свои, я не кинулся и убегать не стал. Кто-то из исследователей додумался, как можно приручить оборотней. Ты наверняка знаешь, ведьмы эти штучки любят.

Киваю, хоть он и не смотрит в мою сторону. Венок из трав вместо ошейника. Я умею его плести. И даже сделала заготовки на всякий случай. Мало ли...

— Ну вот... Меня нашли, надели ошейник. Оливия сама его плела. Она лучше всех понимает растения. Надела. Увела в наш мир. Я ее слушался как собака. Все понимал, но ответить не мог. Вернуться тоже. Не знаю, сколько прошло времени. Она со мной долго возилась.

— Почему?

Сложно представить вечномолодую плетунью рядом с огромным волком. Зачем ей понадобилось помогать ему? Тратить время и силы ради потенциального темного?

— Равновесие, чтоб ему... Весь мир строится вокруг игр Абсолютов. Тейрун за меня попросил. Договорился с Илеем, а тот уже с Оливией. Я и жил у нее в саду... Она меня фруктами и овощами кормила. Волка. Мне крови хотелось. Свежей. Теплой. В печень зубы вонзить. Сердце пожевать. А она со своими травами... Тьфу. До сих пор их ненавижу.

Охотно верю. Когда-то меня терзала схожая жажда. Усмирить ее получилось лишь пройдя через многие изменения. И диета — одно из них. Вспоминается Равноденствие. Слова Тейруна о том, что Эскалар не может устоять перед чарами плетуньи. Теперь хотя бы понятно, почему. При столь долгом контакте в месте, где она обретала огромную силу, легко получить определенную зависимость. Почти наркотическую.

— Она вернула тебе разум?

— В какой-то мере... Не спрашивай как. Все равно не смогу объяснить. Кое-что от зверя во мне осталось. В чем-то стало даже удобнее.

Странно, что он вообще решил рассказать свою историю.

— С чего такое доверие?

Темный переводит на меня насмешливый взгляд.

— Думаешь, это тайна? Все истинные знают правду. Ну, разве что кроме Пьетра и Олежа. Изобретателя окружающий мир вообще не интересует, а мальчишка еще слишком молод. Когда-нибудь все узнает.

— Я к истинным не отношусь.

— Это пока... — маг возвращается к созерцанию замка и делает пару пометок на клочке пергамента. — Рано или поздно ты займешь место Ивара. Или сдохнешь. Третьего не дано.

Сжимаю зубы. По сути он прав. Но оставлять последнее слово за боевиком не хочется. И я продолжаю выяснять детали:

— Ты с ней спал? После того, как вернулся...

На секунду Эскалар замирает. Потом хмыкает и расслабляется:

— Ревнуешь?

Удовлетворенно киваю. Спал. И не раз. Если еще и в саду, то привязка на силу стала только крепче. Не так проста плетунья, как кажется. Или хочет казаться.

—

Что ты, милый, на нее я не претендую. А с тобой у нас чисто партнерский союз. Никакой койки.

— А если понравится? — спрашивает он скорее в поддержание темы, чем из искреннего интереса.

— Меня не привлекает потное немытое тело, как и секс под открытым небом в самый разгар осени. Прохладно.

Темный только ухмыляется:

— Все зависит от партнера. Со светлым, наверное, не стала бы кочевряжится.

Теперь замираю я. Перед глазами мелькает картина прошлой осени. Домик в лесу. Олеж. Вот только вряд ли кто-то знал о том, что происходило внутри. Да и о нашей связи...

— Не понимаю, о чем ты. После Ивара любой партнер покажется пресным...

— Ну-ну... — он снова делает пометку на пергаменте. — У вас, баб, обычно все просто. Ради своей любви хоть в петлю полезете, хоть к темному в койку, а то и замуж. О последствиях не думаете.

Делаю вид, что поправляю шнуровку на сапоге. Реагировать нельзя, как и молчать. Эскалар слишком опытен, чтобы провести его обычными фокусами.

— В замужестве с темным есть масса интересных сторон. Например, сила и власть. Иное положение в обществе.

— Да-да, именно поэтому ты до сих пор не приняла Абсолют, — сарказма в его фразе хватит на целую речь.

— Мои приоритеты изменились после рождения сына.

Здесь даже не вру. Мы же не уточняем, какие именно приоритеты.

— Продолжай гнуть свою линию. Получается вполне убедительно. Только не для меня, дорогая. Я на взаимоотношения между князьям и княгинями насмотрелся. Чего-чего, а от своего муженька ты хотела только одного — чтобы он сдох побыстрее. А то, что остальные это позволили — значит, было надо.

Молчу. Думаю. Вспоминаю. Эскалар знает много больше, чем говорит. Но всего не расскажет. Он лишь играет со мной. Показывает, что даже он, не имеющий прямого контакта с Тьмой, понимает и видит куда больше, чем я. Так что же могли увидеть другие истинные? И насколько я оправдала их ожидания? Чего они хотят от меня сейчас? И не иду ли я проторенной ими дорогой прямо в ловушку? Скоро узнаю...

— Кто убил мою мать?

Вопрос крутился в голове давно, и боевик вполне может знать на него ответ. Стоило лишь выбрать удачный момент, чтобы его задать. И сейчас, когда он считает, что лишил меня равновесия и остался в выигрыше — самое удобный случай.

Темный поворачивается ко мне. Смотрит оценивающе. Без вызова или улыбки.

— Молодец, хорошо подгадала. Только я все равно не знаю. Никто из моих учеников. И не кто-то из мужей ведьм. И сомневаюсь, чтобы истинные стали сами пачкать руки.

— Хочешь сказать, все служители Тьмы не причем?

Он пожимает плечами.

— Я знаю многое, но не все. Хотя мне кажется, что убийцу стоит искать на другой стороне. К Лидии подошли слишком близко для случайного прохожего.

Откуда он знает подробности ее смерти спрашивать не стану. Учитывая обстоятельства дела, Виттор мог потребовать взаимодействия от темных.