Смертельные клятвы
Шрифт:
— Мне нравятся женщины с волосами цвета карамели, — говорю я, улыбаясь.
— Я думаю, мы все это знаем, — Доминик встает и хлопает меня по спине. — Должен сказать, несмотря на бурчание, ты выглядишь менее напряженным. Ты наконец-то с кем-то переспал?
Улыбаюсь при ярком воспоминании о том, как Райя оседлала меня, и это заставляет мой член дергаться.
— Вот черт, ты с кем-то переспал. Кем была эта женщина?
— Это была она.
Его брови удивленно поднимаются.
— Ну, черт. Так мы планируем свадьбу?
— Она
Он ухмыляется.
И я тоже.
Глава 18
Райя
Вот уже два дня подряд я вижусь с Энджел. Приятно поболтать с ней после работы, а потом вместе поужинать. Она ни разу не заговорила о нем, хотя знаю, что ей очень хочется.
В первый вечер она спросила меня об отметине на шее. Этот ублюдок оставил на мне засос, и никакая косметика не могла полностью скрыть темно-фиолетовый след. Я отмахнулась от нее, сказав, что это какой-то тайный мужчина. Но мы-то с ней знаем, что Крю не позволил бы ни одному другому мужчине прикоснуться ко мне. Это ужасно раздражает и чертовски возбуждает, учитывая, что с тех пор он посещает мои сны каждую ночь.
Я не должна хотеть его снова.
Ненавижу его.
Но мое тело — коварно.
И мне больно признавать, что это был лучший секс в моей жизни.
Сегодня вечером Энджел сидит напротив меня, сияя своей беременностью, и у меня такое чувство, что она собирается задать вопрос. Она уже упоминала о Крю вскользь, оценивая мою реакцию. А я ничего ей не сказала.
А что тут рассказывать?
Должна ли я сказать, «Эй, я трахалась с братом твоего мужа, и секс был потрясающим. Я уже мечтаю о том, когда это может повториться. Но знаешь ли ты, что он псих и убивает людей, которые его бесят?». Думаю, она, вероятнее всего, уже все это знает.
Мы сидим в моей гостиной на диване, на заднем плане работает телевизор, но никто из нас его не смотрит, пока мы доедаем еду на вынос.
— Мне сегодня очень понравилось. Нам не следовало так долго ждать, чтобы снова встретиться, — вздыхает Энджел.
Киваю в знак согласия. Жизнь, казалось, стала такой насыщенной и быстрой. И хотя прошло уже четырнадцать лет, присутствие Энджел в моей нью-йоркской квартире не кажется странным. Как будто не прошло так много времени, и мы снова те, кем были много лет назад.
Она смотрит на меня и делает паузу.
— Спрашивай уже, Энджел.
Она улыбается. Она никогда не стеснялась и не ходила вокруг да около. Ни со мной, ни с кем-то другим. А это о многом говорит, учитывая, что она вышла замуж за человека из одной из самых известных преступных семей.
— Как ты думаешь, ты когда-нибудь вернешься домой?
— В Италию?
Она кивает.
— Нет. Мне это не интересно. Теперь мой дом здесь.
Энджел кажется немного грустной при этих словах, но она кивает, откусывая небольшой кусочек от своего ужина.
— Знаешь, твое имя часто всплывает
— Из-за всего этого брачного дерьма?
Она кивает.
— Ко мне это не имеет никакого отношения. Я никогда не соглашалась на это.
Ее взгляд останавливается на моей шее, и я чувствую легкий прилив тепла на своих щеках. У женщины есть потребности. Проблема в том, что я не могу полностью отрицать, что не сделала бы этого снова. Невозможно, чтобы женщина обладала таким самоконтролем. Мужчина знает, как трахаться, и этот факт меня привлекает.
— Мне скоро придется вернуться, и Доминик поедет со мной, — говорит она и тянется за стаканом воды. Следуя ее примеру, делаю глоток своего красного вина.
— Ради ребенка? — спрашиваю, указывая на ее живот. Она смотрит вниз и гладит его, на ее лице появляется мягкая улыбка. Мне до сих пор кажется странным, когда я вижу ее такой. Подумать только, мы были подростками, тайком от родителей пили спиртное и устраивали эскапады при каждом удобном случае, а теперь… теперь, все изменилось.
— Ага. Мы не хотим, чтобы ребенок родился здесь. И даже если Крю планирует остаться здесь надолго, я не хочу жить здесь.
— Почему? — спрашиваю я.
— Это слишком опасно, — шепчет она.
— Думаю, что где угодно может быть опасно.
— Дома они знают, что у руля Крю, но здесь он должен восстановить имя и границы. Многие семьи здесь жаждут власти, а Крю проливает кровь ради спортивного интереса. Все для того, чтобы имя Монти уважали и боялись, — качая головой, говорит она.
Само собой разумеется, что такие перемены требуют времени. Гораздо больше времени, чем несколько недель.
— Как давно он здесь? — спрашиваю я, ставя бокал.
— Уже годы, — признается она.
Не знаю, почему для меня это стало шоком, но это так. Почему именно сейчас, а не в любое другое время, он вновь дал о себе знать? Потому что у него осталось меньше года на выполнение брачного контракта? Так почему бы не принять меры раньше? Зачем ждать, чтобы навестить меня на мой тридцатый день рождения и испортить мне весь праздник? Это был самый настоящий мудацкий поступок.
— Он убил моего босса, — напоминаю ей.
— Да, я слышала этот разговор, — она ковыряет вилкой шоколадный торт, а затем отправляет кусочек в рот, и по ее лицу расплывается блаженная улыбка. Энджел всегда имела тошнотворную любовь к сладостям. Она направляет на меня свою испачканную шоколадом вилку.
— Однако твой босс был продажным человеком. И не только это. У него также было кое-что на тебя.
— На меня? — удивленно спрашиваю. Я работала с Брайаном много лет. Возможно, он был безжалостным. Но продажным? Сомневаюсь.
— Он установил камеры в женском туалете и сохранил все файлы, которые у него были на тебя. Только на тебя. Он был никем иным, как грязным извращенцем.
Плюхаюсь обратно на свое место.
— Он бы этого не сделал, — говорю, качая головой. — Мы бы знали.