Смертельные клятвы
Шрифт:
Краснею и думаю, неужели для него это тоже всего лишь этап.
Потому что для меня он просто мужчина на один сезон.
?
Уже поздно, когда открывается дверь. Я сижу на диване, смотрю Netflix и наполовину сплю. Завтра выходной, поэтому стараюсь притупить свой мозг и отключить его, просматривая что-нибудь по телевизору.
Сразу же
— Ты не можешь продолжать вваливаться в мою квартиру, — говорю я ему.
— Могу и буду, — заявляет он. Затем поворачивается ко мне. — Ты планируешь принимать еще посетителей?
— Нет, но если бы я…
— Я запру дверь на засов, когда в следующий раз привяжу тебя к кровати, — небрежно говорит он, доставая еду из сумки.
— Что это? И кто сказал, что будет следующий раз?
— Моя мать приготовила это для тебя. Он вытаскивает два контейнера.
— Твоя мать? — недоверчиво спрашиваю я.
— Да. Она здесь, в Нью-Йорке, и вернется в Италию с Энджел и Домиником, — он делает паузу. — И она хочет с тобой встретиться.
— Я не хочу встречаться с твоей матерью, — усмехаюсь я.
— Почему нет? — спрашивает он, протягивая мне контейнер, полный пасты. — Никакого мяса, — добавляет он.
— Потому что мы люди, которые любят трахаться. Ничего большего, — говорю я смотря ему в глаза.
— Если ты так говоришь, — Крю подмигивает и приступает к своей пасте. Я хватаю вилку, которую он воткнул в мою порцию, и пробую. Это действительно вкусно. — Она потрясающий повар, — говорит Крю.
— Да, — соглашаюсь. Это заставляет меня немного скучать по дому. Я не возвращалась туда с тех пор, как была подростком, потому что моя жизнь была слишком загруженной. Но планирую вернуться. Надеюсь, как-нибудь в ближайшее время. — Почему ты здесь на самом деле? — спрашиваю я.
— Потому что ты здесь, — его ответ прост и кажется искренним. Я сосредотачиваюсь на телевизоре, но уже даже не понимаю, что происходит, потому что Крю вживлен в мой мозг. И он застрял — не хочет уходить, в прямом и переносном смысле.
Когда заканчиваю есть, он забирает у меня тарелку, и кладет ее на журнальный столик, сбрасывает туфли, закидывает мои ноги на свои, а затем накрывает нас одеялом. Крю смеется над чем-то что идет по телевизору, а я смотрю на тонкие морщинки вокруг его рта. Он действительно идеально создан. Если бы я встретила его как обычного человека — ну, знаете, без того факта, что он убил моего босса и все такое, — и он пригласил бы меня на свидание, я бы подумала, что он разговаривает с кем-то другим. Он чертовски красив. Но красив не в том смысле, что он чистенький, симпатичный мальчик. Я вижу грубые руки. Чувствовала их, когда он прикасался ко мне. У него такие губы, которые хочется целовать и не останавливаться. Честно говоря, думаю, что никогда не устану целовать этого мужчину.
Однако все это не означает, что я хочу выйти за него замуж.
Сползаю ниже, и он мнёт мне ноги, пока смотрит телевизор. Ощущение чрезвычайно хорошее, и мое уставшее тело сдается.
И, прежде чем я это осознаю, засыпаю.
Глава 29
Крю
Когда я отнес Райю в спальню, она даже не открыла глаза. Я уложил ее и, не раздумывая, стянул с нее это макси-платье, она пошевелилась, но лишь слегка. Затем натянул одеяло, чтобы прикрыть ее потрясающее тело, и пошел в ванную. Когда вернулся, она снова была в отключке.
Я поцеловал ее в лоб и сказал, что вернусь.
Сейчас уже шесть утра, а я все еще не вернулся.
Вместо этого стою над мужчиной, который выглядит так, будто использовал слишком много геля для своих слишком растрепанных волос, и улыбается мне золотыми зубами.
Золотые зубы все еще в моде? Конечно, нет, в наши дни это выглядит так грубо и неэстетично.
— Ее мать сегодня наняла частного следователя, — говорит он. Его зовут Скользкий Джим, и он, может, и мерзкий ублюдок, но хорошо умеет находить информацию. Он запихивает в рот еще еды и бормочет — Она действует быстро.
— Кто был следователем? — спрашиваю я.
Он смеется, а затем одаривает меня дерьмовой ухмылкой, еда застревает в его золотых зубах.
— Я.
Закатываю глаза. Конечно, это он.
— И?
— Ну, она хочет, чтобы я раскопал на тебя компромат.
— По ее просьбе? Или по просьбе ее дочери?
— Она не сказала, — он пожимает плечами.
Интересно, но не удивительно. Мать Райи какое-то время промышляла в этом мире, и информация имела ценность. А может, она искренне заботится о своей дочери. Но я почему-то сомневаюсь в этом — знаю, что из себя представляет эта женщина. Может быть, она не понимает масштабов того, кем я являюсь на самом деле.
— Тогда дай ей немного грязи. Хочу посмотреть, что она сделает.
Его ложка останавливается, и он поднимает на меня глаза.
— Ты серьезно?
Сжимаю руки в кулаки. Обычно, когда кто-то лезет в мои личные дела, я его убиваю. Нет ничего хорошего в том, что кто-то лезет туда, куда не следует, и самое простое решение — убить, как я и делал всю прошлую неделю, имею в виду Торриси.
— Да, но ничего такого, что она могла бы использовать. Выдумывай, что хочешь. Но держи меня в курсе. Я хочу знать, что именно ты ей скажешь.
— Ты планируешь позволить ей дышать?
— Черт возьми, Джим, перестань задавать вопросы и просто сделай это, — выхожу из его ресторана и уходя хлопаю дверью. Доминик ждет меня, когда я в плохом настроении забираюсь в машину.
— Что все это значит? — спрашивает он, бросая сигарету на землю и затаптывая ее.
— Мать может стать проблемой.
— Не думаю, что Райя будет рада, если ты убьешь ее мать.
— Может быть.
— Не будет, — говорит Доминик и садится в машину.