Смертельные клятвы

Смит Т. Л.

— Угадай, кто ее сопровождает? — улыбается он.

Как и ожидалось, он садится напротив меня в моем кабинете.

— Как думаешь, разумно ли заставлять Райю пойти? Она работает над делом его племянника.

Я делаю глоток виски.

— Райя — моя жена. Куда иду я, идет и она.

Доусон присвистывает.

— Ты, друг мой, не настолько хорошо ладишь с женщинами. И она не твоя жена.

— Прошу прощения? — возмущаюсь я.

Он поднимает бровь.

— Я просто предполагаю, что, если женщина через неделю не возвращается домой и меняет не один, а два отеля, она активно

тебя избегает.

Костяшки моих пальцев белеют.

— Мне плевать, что ты предполагаешь.

— Это ясно, — кивает он в знак согласия.

Затягиваюсь сигарой, просматривая имеющиеся у меня записи с камер видеонаблюдения в пустой квартире Райи.

Почему она просто не подчинится мне?

Я даю ей слишком много свободы?

Хрущу шеей из стороны в сторону. Но она не оставила мне другого выбора. Она пойдет на эту вечеринку со мной. Что ж, семья Торриси узнает, как сильно они облажались, направляя в ее сторону пистолет.

Глава 41

Райя

Судья закрывает дело. Последние вопросы и ответы оглашены. Присяжные и другая сторона уже ушли.

Когда я выхожу, меня приветствуют многочисленные камеры и репортеры. Я робко улыбаюсь.

— Мисс Риччи, как вы и обвиняемый чувствуете себя в данный момент?

Быстро бросаю взгляд на Маттео. Он знает, что не должен говорить за пределами суда.

— Мой клиент и я уверены, что то, что увидели присяжные, является справедливым объяснением ситуации, в которую попал мой подзащитный со своим бывшим другом. Мой клиент смог защитить только себя, и хотя мы соболезнуем семье его бывшего друга в связи с утратой, мой клиент также имеет дело с серьезной травмой, для которой мы уже разработали план по восстановлению его психического состояния.

— А как насчет новых обвинений в том, что Маттео Торриси недавно убил четырех других известных членов банды?

Моя улыбка становится напряженнее.

— Это, конечно, обвинения, которые уже обсуждались в зале суда. Несмотря на то, что доказательства не совсем ясны, и я еще раз подчеркиваю странное время событий, учитывая крупный депозит, внесенный на банковский счет противной стороны в течение одного дня после этого инцидента, я надеюсь, что присяжные вынесут справедливое решение по этому делу.

Почему? Потому что я поручила Андреасу Торриси анонимно внести эту сумму немедленно, чтобы снять напряжение с дела его племянника.

В глаза бросается блеск часов, и у меня сжимается желудок. Прислонившись к своей машине, Крю попыхивает сигарой. Даже несмотря на то, что он носит темные солнцезащитные очки, я знаю, что он смотрит на меня.

— Это все вопросы, на которые сегодня у меня есть время, — отпускаю репортеров и иду в противоположном направлении. Блядь. Он не может быть здесь. Я не могу допустить, чтобы пресса узнала о нашей связи. Не сейчас, когда в зале суда все еще продолжается это жаркое дело.

Охрана оттесняет прессу, когда мы уходим, и это лишь вопрос времени, когда они сдадутся и перейдут к другой семье.

— Куда мы идем? — спрашивает Маттео.

— Заткнись и иди за мной, — шиплю я.

Он недовольно ворчит, но делает,

как я говорю.

Мы проходим несколько кварталов, прежде чем я сворачиваю в переулок. Это самое безопасное место, которое я могу найти, чтобы справиться с чертовой адской гончей, которая не хочет отказываться от преследования.

Я вижу, как три тени падают за нами, когда мы входим в переулок. Тогда я скрещиваю руки и поворачиваюсь, в моем тоне нет ничего, кроме яда, когда я произношу его имя.

— Крю.

— Принцесса, — он прикуривает очередную сигару и небрежно засовывает одну руку в карман. — Ты избегаешь меня.

— Да, как приятно, что ты это заметил.

— Я посылал тебе письмо.

— На самом деле, множество писем, — поправляю я. — Я занята работой. Не могу присоединиться к тебе в твоей маленькой выходке.

Он направляет пистолет на Маттео, и мой желудок опускается.

— Какого хрена, чувак? — Маттео взвизгивает, поднимая руки.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, выступая перед своим клиентом. Мои каблуки щелкают по неровной мостовой. Я перевожу взгляд на Доминика и другого парня, стоящего по бокам от Крю, но они ничего не выражают. Даже Доминик сейчас не проявляет никаких эмоций, а это очень необычно.

— Принцесса, похоже, ты снова удалила мое письмо. Твое присутствие обязательно. А если твой клиент будет мертв, тебе не придется вести его дело.

— Ты это не серьезно, блядь, — плюю я.

— Ты хоть представляешь, кто мой дядя, чувак! — кричит Маттео за моим плечом.

— Заткнись, — говорю я Маттео, и он, кажется, почти шокирован.

— Ты кажешься довольно изнеженным, раз твой дядя не сообщил тебе, кто я.

— О, ради всего святого. Мы не будем устраивать соревнования по мочеиспусканию в этом переулке.

— Значит, я заеду за тобой сегодня в восемь? Ты сама навлекла на себя это, принцесса.

— Какую часть слова «нет» ты не понимаешь?

Он улыбается уголком губ. Это красиво, дико и злобно.

— Никто не говорит мне «нет». Даже ты, женушка.

— Женушка? — спрашивает Маттео.

— Я не твоя жена! Но дело не в этом, — кричу я. — Ты блядски раздражаешь, ты знаешь об этом?

Крю небрежно пожимает плечами.

— Хочешь получить следующую большую зарплату или нет?

Я сужаю на него взгляд. Все еще стою перед парнем, когда Крю делает целенаправленные шаги в мою сторону.

— Ты забыл, что я могу дать тебе по яйцам. И я хочу этого, очень сильно, прямо сейчас, — говорю я.

Изящная улыбка не сходит с лица, когда он подставляет дуло пистолета под мою челюсть. Не знаю почему, но я не чувствую страха, хотя знаю, что должна. Со мной творится что-то неладное.

— Ты не выстрелишь в меня, — уверенно говорю я.

— Нет, но есть и другие способы сломать человека, — его губы находятся на расстоянии горячего дыхания от моих, и мои бедра сжимаются в предвкушении. Я могу накричать на себя от разочарования, которое испытываю. Почему я не могу освободиться от этого мужчины?