Смертельные ошибки

Уайлер Аллен

Хан проводил ее в глубь переулка, Тайлер нарочно отстал, чтобы понаблюдать за ними издалека. Они остановились в нескольких шагах от края погрузочной платформы. Хан дал ей ключ Джима Дэя и указал на дверь. Он объяснил ей, как найти кабинет Берни Леви, и сказал, что бордовый кожаный портфель лежит на краю письменного стола. Говорил он так убедительно, что Тайлер сам чуть было не поверил в его байку. Через минуту Тайлер проводил женщину глазами. Та поднялась по ступеням и скрылась за дверью.

Как только дверь закрылась, Хан предложил:

— Давай спрячемся. Нам лучше тут не светиться.

И он увлек Тайлера в тот самый подъезд в нише,

где Тайлер изначально прятался. Не прошло и двух минут, как дверь с грохотом распахнулась. Двое мужчин вышли на погрузочную платформу, волоча за собой тощую женщину. Они отпустили ее, она указала на то место, где только что стоял Хан. Мужчины прищурились, вглядываясь в темноту, спрыгнули на тротуар и огляделись.

Оставаясь в тени, Хан и Тайлер торопливо двинулись к улице. Дойдя до угла, они еще больше ускорили шаг. Хан взглянул на Тайлера:

— Видишь? Я спас тебя от ловушки. Теперь будешь мне доверять?

Нэнси услышала, как великан, тяжело топая, спустился вниз и что-то сказал высокому худому мужчине, который представился Бенсоном. Секунду спустя до нее донесся звук закрывающейся двери, потом включили телевизор. Уходя, великан снял повязку с ее глаз. Она оглядела комнату — сочетание спальни с кабинетом. Кровать, письменный стол с компьютером, многоцелевой тренажер. Две деревянные двери. Одна явно дверь гардеробной. Другая — дверь ванной, а рядом скользящая стеклянная дверь, видимо, ведущая на веранду. За ней было темно, и при включенном верхнем свете ничего нельзя было разглядеть, кроме нескольких дюймов веранды: свет отражался от стекла.

Великан велел ей сесть в черное кожаное кресло, потом связал руки толстым шпагатом и привязал ее к спинке кресла. Примотал веревкой поперек живота. Она истерически рыдала, возможно, поэтому он не стал связывать ей ноги и затыкать рот кляпом. А главное, связал руки не слишком сильно. Нэнси всхлипнула в последний раз и решила, что никто ей не поможет, кроме нее самой. Что делать?

Еще раз оглядевшись по сторонам, она ничего полезного для себя не обнаружила. Тогда она подняла запястья к лицу и осмотрела узлы. Простой узел, но завязанный дважды, один поверх другого. Растянув руки в стороны, Нэнси сумела ухватить узел передними зубами и принялась тянуть и дергать веревку.

Первый узел поддался легко, а вот второй — никак. Сколько она ни старалась, он не желал распутываться. И тут послышались тяжелые шаги великана на лестнице.

Еще секунда — и его огромная туша втиснулась в дверной проем. Нэнси подняла на него взгляд и увидела, что он изучает ее. Негодяй уставился прямо на ее грудь. Нэнси очень старалась не закричать. Если начать кричать, он мог заткнуть ей рот.

— Пива хочешь?

Нэнси покачала головой и опустила взгляд.

— Уверена? Ну, я-то точно выпью. Как я понимаю, мы с тобой чуть попозже устроим славную пирушку, и никуда тебе от этого не деться. И нечего корчить из себя целку, когда начнем веселиться. Лучше бы выпила. Глядишь, дело пошло бы веселей. Смекаешь, о чем я?

Нэнси опять покачала головой.

— Ну, как знаешь. Лично я собираюсь попить пивка, посмотреть немного телик, а потом, как Терминатор говорит, я вернусь.

Гпава 36

Тайлер сказал Хану:

— Позволь мне кое-что прояснить. Ты не менял лабораторные результаты по Торресу?

Они сидели в угловой кабинке круглосуточной кондитерской. Пахло выпечкой, сигаретами,

кофе, потом. Тайлеру показалось, что большинство посетителей кафе либо торговцы наркотиками, либо их клиенты. Как бы то ни было, они с Ханом оказались тут старше всех и выглядели чужаками. В окне виднелась припаркованная на другой стороне улицы патрульная полицейская машина с незаглушенным мотором и опущенными стеклами. Двое полицейских на переднем сиденье пили кофе.

Хан взял бумажный стаканчик с дымящимся переваренным кофе и подул на него.

— Я отслеживал этот случай. — Он замолчал и отпил немного кофе. — После того как ты подал рапорт, я по соответствующему протоколу перенаправил его Джиму Дэю. Ты хоть представляешь, как эта штука должна работать? Меня просто умиляет, как «Мед-индекс» все устроил. Если, допустим, ты, — Хан кивнул Тайлеру, — обнаружишь какую-то проблему в системе клинической информации, ты обязан рапортовать напрямую инженеру компании, работающему на месте. Считается, что мой отдел проблемами такого рода вообще не должен заниматься. В каком-то плане это может показаться разумным… раз уж мы имеем дело с бета-версией. То есть сами производители до сих пор активно совершенствуют программу. Проблема в том, что у нас страшная текучка кадров. Всегда найдется кто-то еще не въехавший в эти политические тонкости. В результате каждую неделю ко мне на стол попадает целая стопка рапортов по такого рода проблемам. В большинстве своем это обычные ошибки пользователя, ничего особенного. Я передаю их программистам «Мед-индекса» как верный и преданный приспешник последнего. — Глаза Хана вспыхнули гневом. — Они все считают, раз я пакистанец, то слишком туп и не понимаю ничего из происходящего в медцентре. Я стараюсь их в этом не разубеждать.

Но я не ответил на твой вопрос. Да, я отслеживал карту Торреса. Я передал информацию «Мед-индексу», и буквально через несколько часов медицинская запись в карте Торреса была изменена. Поверь, это не моих рук дело.

Тайлер опустил взгляд на свой собственный стаканчик кофе. Можно ли верить Хану? Тайлер никогда не был хорошим физиономистом, тем более в подобных ситуациях. Он привык верить людям на слово: так его учили в медицинской школе. Если будешь сомневаться в каждом слове пациента, диагноз не поставишь. Конечно, с опытом приходит способность процеживать сказанное, отсеивать лишнее, выстраивать последовательную картину, но верить пациенту нужно безусловно.

— Ну и как ты думаешь? Кто внес изменения? Дэй?

Хан вскинул обе ладони:

— Тут уж мы оба можем гадать с равным успехом. Но запомни одно: если только Дэй не обладает доступом к высшему уровню секретности или если он не умеет манипулировать системой, не оставляя следов, я бы сказал: это не он.

— Но если не Дэй, то кто?

— Ну, если нет следов, как же это определить? Возможно, кто-то с доступом на верхний уровень или кто-то, сумевший взломать систему защиты.

— Но у этого кого-то должен быть веский мотив, чтобы вносить изменения! — возразил Тайлер. — Кто же это может быть?

Хан бросил на него изумленный взгляд, ясно говорящий: «Ты что, в самом деле такой идиот?»

— Да любой, у кого есть фьючерсные акции «Мед-индекса», захочет замять это дело.

— Но не каждый готов убивать ради фьючерсных акций, Юсеф. — Тайлер вскинул руку. — Ладно, это к делу отношения не имеет. А дело в том, что мы оба знаем: в системе есть дефект. Но в чем состоит дефект? Я хочу сказать: как происходит замена данных?