Смертельные тайны
Шрифт:
– Да, это сразу создает праздничное настроение, чувствуешь себя так, словно сидишь перед камином с чашкой чего-нибудь горячего в руках.
– Хочешь попарить его в камере ночку? – спросил Макгорри.
– Хочу дождаться утра, а утром допросить его, – поправила его Эрика. – Кей сейчас пытается разблокировать телефоны.
У нее зазвонил телефон, и она быстро поговорила с полицейским, оставшимся у Питкинов.
– Нашли импровизированную темную комнату в маленьком шкафу в комнате Джозефа, но фотографий там нет, – рассказала Эрика, закончив
– Успел их сжечь до нас, – уверенно сказал Макгорри.
– Кей умеет работать с электронными гаджетами. До допроса нужно понять, что есть на его телефоне и на аппарате Мариссы. Надеюсь, что-нибудь обнаружится.
– Странная семейка, да? Хотя богатеи всегда странные. У него что, ума не хватило снять чехол с именем Мариссы перед тем, как закапывать?
– Не стоит недооценивать глупость людей. Надо будет еще сравнить его отпечатки с теми, что были на катушке с пленкой.
– Как думаешь, Марисса Льюис знала, что он ее постоянно фотографирует?
– Думаю, он ходил на ее шоу, билет купил.
– Тогда зачем их жечь?
Эрика устало покачала головой.
– Надо будет получить подтверждение, что телефон зарегистрирован на Мариссу, и выяснить все что можно про Джозефа. Есть ли судимость и тому подобное.
Эрика нажала на кнопку на кофе-автомате, оттуда выпал стаканчик и стал заполняться дымящейся жидкостью.
– Мэнди Трент рассказала обо всех, с кем общалась Марисса. И Джозефа она не упоминала. Попрошу Танию спросить насчет него, – сказала Эрика, вытаскивая стаканчик.
– У нас нет достаточно улик, чтобы предъявить ему убийство. И у него есть алиби, – добавил Макгорри.
– Со слов матери.
– У нас нет никаких доказательств, что вчера вечером он был на месте преступления.
– Пока нет. Пока. А еще нет ни отчета о вскрытии, ни данных от криминалистов. Игра еще даже не успела начаться.
Макгорри зевнул, вложил в автомат деньги и выбрал кофе. Пока напиток наливался, Эрика смотрела на усталое лицо коллеги.
– Иди домой, отдохни. Завтра жду тебя на допрос.
Они оба отпили по глотку и тут же выплюнули все назад в стакан.
– Что это еще за дрянь?
– Суп из бычьих хвостов, – скривился Макгорри.
– Ты нажимал на кофе?
– Да.
Они выбросили стаканы в маленькое мусорное ведро у автоматов. Эрика положила в аппарат следующую порцию монет и выбрала кофе с молоком. Когда напиток был готов, она его понюхала.
– Снова этот проклятый суп! Кафетерий, значит, закрыт, и мы должны травиться этим бычьим супом!
– Наверное, ошиблись, когда заправляли автомат, – предположил Макгорри.
Эрика закатила глаза и отправила в мусорку и второй стаканчик.
– Куда катится эта страна? В сэндвичи кладут картошку, вместо кофе – бычьи хвосты в супе! Я ни одного человека не знаю, кто ест этот суп, но в дешевом кофейном аппарате он почему-то на третьем месте после чая и кофе.
– Его даже в консервах продают.
– Этот суп?
– Да. У моей Наны весь шкаф ими
Эрика посмотрела на него и засмеялась.
– Ладно, вали домой, съешь праздничный ужин. До завтра! – попрощалась она.
Ее кабинет на четвертом этаже был так мал, что туда с трудом помещался маленький стол, стул и шкаф для документов. Кей работала за лэптопом, к которому был подключен телефон Джозефа.
– Извини, кофейный автомат глючит, а на кухне ничего нет, – сказала Эрика. – Как дела?
– «Айфон» запаролен. Его придется отправлять в отдел по киберпреступлениям, и то не факт, что у них что-то получится. В «Айфон» влезть практически невозможно. Пробила номер IMEI – это телефон, продававшийся с тарифным планом.
– То есть по такому телефону сложнее получить информацию. Черт.
– Зато телефон Джозефа без пароля, это хорошая новость. Только что скачала все эти видео, – сказала Кей, показывая на окно на экране со списком файлов.
Эрика немного обрадовалась и уселась рядом. Кей начала открывать файлы один за другим. Некоторые были очень короткими – на одном была кошка, потягивающаяся за окном комнаты Джозефа. На другом – раскрасневшаяся Элспет, вынимающая огромный плетеный каравай из печи. Затем еще одно с кошкой в саду, когда она охотилась среди горшков с цветами за бабочкой адмиралом – игриво, по-кошачьи, но смертельно опасно для бабочки.
– Все это так мило, – сказала Эрика.
Когда Кей кликнула следующее видео, они чуть не подпрыгнули от резкой и оглушающей музыки. Сначала играло что-то непонятное и в кадре был хаос, но затем изображение сфокусировалось. На маленькой сцене в переполненном клубе за красным бархатным занавесом стояла Марисса Льюис. Тот, кто снимал видео, сидел в зале, где-то сзади, потому что виднелись затылки впереди сидящих людей. Волосы Мариссы были убраны в локоны, на губах – красная помада, на глазах – огромные накладные ресницы. Она медленно расстегивала длинный черный плащ. Когда он упал на пол, на ней остался розовый шелковый корсет в стиле 50-х, чулки, подвязки и туфли на шпильке. Во время ее выступления камера дрожала. Постепенно Марисса сняла с себя все, оставшись в трусах и с кисточками на сосках. Поклонившись под аплодисменты, она продефилировала за сцену.
– Вот это да! А она хороша! – сказала Кей.
– Я думала, она что-то низкопробное танцевала, а это – ну, профессиональный бурлеск, – согласилась Эрика.
Далее в телефоне обнаружилось несколько фотографий с того же вечера. На одной из них Джозеф позировал с Мариссой у столиков в клубе. Кто-то их сфотографировал.
– Как думаешь, Марисса его знала? – спросила Эрика, пока Кей пролистала шесть почти одинаковых снимков, на которых Джозеф обнимал Мариссу за талию.
– Он похож на ненормального фаната, от которого хочется побыстрее избавиться. Зачем ему надо было делать шесть кадров? К шестому ей уже явно хотелось исчезнуть, – сказала Кей.