Смертельные тайны
Шрифт:
– Мне нужна ваша помощь, чтобы найти того ювелира. Это очень важно для следствия. И не смешно.
– Извините… Мне она нравилась, Марисса. Я тоже думала все бросить и махнуть в Лос-Анджелес или Нью-Йорк. Но у меня кишка тонка. А у нее – нет.
Они пошли по улице и на пересечении с Хэттон-Гарден, где уже виднелись первые ювелирные магазины, повернули направо. Ярко освещенные витрины наполняли светом серый холодный день и демонстрировали миру шикарные изделия из золота и серебра. Пока они шли, Элла то и дело останавливалась, всматривалась в витрины и оглядывала улицу.
– Мы всю дорогу тогда болтали и шли с другой стороны. Я не смотрела, куда мы идем, –
Они прошли еще немного, и она остановилась около красного почтового ящика.
– Мне кажется, мы были здесь, – показала она на дверь напротив него.
– Почему вы так считаете?
– Узнаю почтовый ящик. Он очень старый.
Макгорри посмотрел на вывеску: «Литман и сыновья. Ювелирный дом, осн. в 1884».
Они вошли внутрь, и над дверью приятно прозвенел старомодный колокольчик. Магазин был оформлен с подчеркнутой изысканностью. Длинная стеклянная витрина сияла. Пожилой, почти полностью лысый и немного сгорбленный мужчина вышел к ним из задней комнаты. Он окинул их цепким взглядом, но ничего не сказал, ожидая, что они первыми начнут разговор.
Макгорри предъявил удостоверение и объяснил причину визита. Элла не узнала мужчину, зато он узнал ее.
– Да. Вы приходили с молодой девушкой, брюнеткой. Приносили серьги из бриллиантов исключительной чистоты с огранкой «принцесса» в 1,62 карата и золота 999 пробы.
– Вы уверены, что все так и было? – переспросил Макгорри.
– Это моя работа, – надменно ответил мужчина. – И уж конечно, я не забываю красивых девушек. Ваша подруга передумала и решила продать? Как ее имя?
– Марисса? Нет. Она умерла, – ответила Элла.
– Понятно. Сожалею, – ответил он. – Вы хотите продать?
– Нет, мы не хотим продать, – сказал Макгорри. – Я хочу получить подтверждение, что эти серьги существуют. Есть ли хоть какая-то вероятность, что вы могли ошибиться в их оценке?
Выражение лица ювелира лучше всяких слов говорило, что это исключено.
– Я оценил их… не помню точную цифру. Десять…
– Десять с половиной тысяч, – подсказала Элла.
– Да.
– Как вас зовут? – спросил Макгорри.
– Питер Литман.
– Вы общаетесь с другими ювелирами?
– Общаюсь ли?
– Да.
– У нас здесь тесное сообщество, многолетнее. Бизнес у всех семейный, но это все же бизнес. И отношения у нас деловые.
– Я оставлю вам свою визитку – на случай, если вы вспомните что-нибудь еще? – спросил Макгорри.
– Да, – согласился он, принимая карточку.
Макгорри поблагодарил его, и они вышли.
Сложив руки за спиной, Питер Литман смотрел, как за окном Макгорри и Элла выходят из магазина. Когда они исчезли из виду, он вернулся в кабинет, где стоял огромный шкаф-сейф.
– Чарльз, к нам только что заходил инспектор Макгорри. Он спрашивал про серьги, принадлежавшие умершей девушке.
Чарльз Фрятт поднял голову от компьютера. Он сидел за столом, заставленным документами.
– Я все слышал.
– Значит, ты также слышал, что я сказал им правду. Я не собираюсь врать полиции. И я еще раз тебя спрашиваю: ты имеешь какое-то отношение к гибели этой девушки?
– Нет, – сказал Чарльз, ерзая на стуле. – Ее убили из-за серег. И все на этом.
– Это серьги твоей матери?
– Да.
Чарльз не поднимал глаз от компьютера и не отрывался от работы.
– Чарльз, ты мой зять и можешь рассчитывать на хорошее отношение, но только до определенного этапа. Если я услышу, что ты сделал
– Да ничего не случилось! – перебил его Чарльз, повышая голос. – Вы не соврали, и все в порядке!
Питер долго смотрел на своего зятя, а затем вернулся в магазин, чтобы обновить витрину. На душе у него было неспокойно.
Глава 48
Человек, называющий себя Т, вышел с работы рано, еще засветло. В магазин, где он работал, за весь день зашли только мужчина и женщина, да и то – просто задать пару вопросов. Ему повезло, что он работал на частный семейный бизнес и мог приходить и уходить, когда хотел, если посетителей не было. Он сел на электричку и быстро добрался до центра Лондона.
Пройдя по Руперт-стрит в Сохо, он оказался перед обветшалым фасадом бара Рэймонд-Ревью. Его сердце забилось, у него началась эрекция. Его всегда охватывало возбуждение здесь – в районе, где правит секс с призывными огнями баров и секс-шопов. Здесь можно быть анонимным и желанным. Здесь, в этом маленьком квартале, спадали все следы извечной британской чопорности и аристократизма. Геи могли держаться за руки, все формы самовыражения были доступны. Когда он проходил мимо секс-шопа для голубых, из него вышли двое и обернулись, восхищаясь его высоким ростом. Он переждал, пока мимо медленно проедет снегоочиститель, перешел дорогу, минуя секс-шоп на углу, и двинулся по улице Уокерс-корт. Из-за высоких зданий по обеим сторонам эта узкая пешеходная улица превратилась в темный переулок. Повсюду виднелись кричащие неоновые вывески секс-шопов и стрип-клубов, освещающие окружающий мрак. Снег таял и стекал по сломанному желобу прямо на асфальт перед секс-шопом с тонированными окнами.
Неоновая трость с мигающей вокруг нее надписью «Взбучка» отражала специализацию магазина порнотоваров и видео. Т неимоверно возбудился и невольно положил руку на пах, ощущая плоть сквозь тонкий материал темных брюк. Ему всегда казалось, что эта улица и двести лет назад выглядела примерно так же, за исключением яркой подсветки и тонированных окон. Тогда молодые мужчины и женщины бесследно исчезали, и никому не было до них дела. Человеческая жизнь стоила дешево.
У дверей небольшого стриптиз-клуба, из которого доносилась громкая музыка, стояла невысокая девушка в толстой серебристой дутой куртке. Басы гудели так, что их вибрации отдавались в груди и в зубах. Девушка посмотрела на него застывшими зелеными глазами и распахнула куртку. Он остановился. На ней была обтягивающая мини-юбка и короткий черный топ, из-под которого торчали ребра. Пухлые губы были обсыпаны герпесом.
– Хочешь поразвлечься? – спросила она так, чтобы слышал ее только он.
– Мне нужна модель, – сказал Т ей на ухо.
Она сделала шаг назад и посмотрела по сторонам, проверяя, нет ли в зоне видимости полиции. Невысокий темнокожий мужчина, заросший щетиной, посмотрел на нее со своей точки у секс-шопа в конце улицы.
– Да? Сколько?
– Индивидуальный запрос. Очень индивидуальный.
– Сотня в час. Есть комната в отеле?
Ее глаза казались совершенно мертвыми, да и вся она была похожа на живой труп. Музыкальный трек закончился и включился другой – на этот раз транс с характерным ритмом. Коротышка стал присматриваться к происходящему около девушки. Т ощутил, как в животе собирается комок нервов – ситуация была непростая и захватывающая одновременно. Эта девушка, конечно, согласится, но сегодня он планировал зайти далеко и лишние свидетели ему были не нужны. А тот коротышка наверняка ее сутенер.