Смертельный кадр
Шрифт:
– Знаю я ваши задания, – ворчливо произнес майор Кошлов. – Да входите уже, хватит у порога топтаться.
Савин и Якубенко вошли и остановились у стены.
– Говорю же, проходите, – рассердился майор Кошлов. – Тридцать раз повторять приходится! Меня не было всего неделю, а вы уже успели распоясаться!
– Никак нет, товарищ майор, – бравым голосом проговорил Якубенко. – Мы всегда в форме.
– Особенно ты, Якубенко. – Кошлов фыркнул. – Ладно, на этот раз тебе повезло, разбор полетов отменяется.
Савин и Якубенко переглянулись, не понимая, с чего вдруг такая доброта, но дальнейшие слова майора все разъяснили.
– Поступил сигнал: на Звенигородском шоссе найден труп мужчины. Савин, отправляйся туда и выясни, с чем имеем дело. Идешь
– Товарищ майор, за что? – Якубенко застонал. Майор Трещихина всего несколько месяцев назад возглавила экспериментальный отдел по работе с трудными подростками района. За это время она подняла на уши весь личный состав Краснопресненского РУВД, заставляя милиционеров всех должностей и званий участвовать в сомнительных экспериментах. Этим она снискала себе сомнительную известность и прозвище «рыба-прилипала», а у майора Кошлова появился новый вид наказания: всех провинившихся он командировал под начало Трещихиной.
– Молчать! – гаркнул Кошлов и добавил: – Чего стоим? Шагом марш на задание!
Якубенко и Савин тихонько ретировались. В коридоре Якубенко снова застонал:
– Вот ведь непруха. И откуда только эта Трещихина взялась?
– Хорош стонать, – оборвал старлея Савин. – Ты хоть за дело отдуваться будешь, а вот мне за какие грехи Альбертик достался?
Альберт Фарафонтов работал в отделе следователем и был не более почитаем, чем майор Трещихина. В Краснопресненское районное управление Фарафонтов попал благодаря тестю, занимающему высокий пост в главке. Работой своей Фарафонтов тяготился, но отказаться от должности никак не мог, так как опасался последствий со стороны своего маститого родственника, бывшего оперативника, до мозга костей преданного сыскному делу. Каждый раз, когда оперативникам приходилось работать под началом Фарафонтова, они скрежетали зубами и всеми правдами и неправдами пытались от такого начальствования избавиться. Сам же Фарафонтов старался брать на себя по минимуму, спихивая сложные дела на коллег, а в легких делах стараясь вылезти на толковых оперативниках, чтобы впоследствии пожинать лавры, как за собственные заслуги.
– Да, с Альбертиком тебе, конечно, не повезло, – посочувствовал Якубенко. – Ладно, не горюй, может, еще обойдется.
– Возможно, и обойдется, – согласился Савин. – Если меня ждет классический наезд, то Альбертик наверняка постарается свалить дело транспортникам.
– Всегда надо надеяться на лучшее, мой друг, – философски изрек Якубенко и, махнув напарнику рукой, свернул в боковой коридор, который вел к кабинету майора Трещихиной.
Капитан Савин проводил его тоскливым взглядом, вздохнул и направился к выходу. На подъездной дороге его ждал милицейский автомобиль. Новенький жигуленок модели 2101, всего два года как выпущенный с конвейера, обслуживал старейший водитель отдела, которого все без исключения сотрудники именовали не иначе как Митрич. Машины Митрич обхаживал так, как иной жену свою не обхаживал. Вот и сейчас он старательно натирал лобовое стекло, хотя оно и без того блестело, отражая теплые августовские лучи и рассылая их в виде солнечных зайчиков по всему двору.
– Здорово, Митрич! – Савин подошел ближе и протянул руку: – Как оно живется-можется?
– Здоров, Роман. – Митрич переложил тряпку в левую руку и обменялся с Савиным рукопожатием. – Тебя, что ли, на Звенигородское везти?
– Меня и еще следователя Фарафонтова, – подтвердил Савин.
– О нет! – Митрич нахмурился. – Его ждать, так мы к обеду только со двора тронемся.
– Ничего не поделаешь, Митрич. Начальство приказало, наше дело подчиняться.
– Садись в машину, – подумав, произнес Митрич. – Сейчас я все улажу.
Митрич скрылся за дверью управления, а Савин послушно занял место на заднем сиденье. Пассажирское кресло рядом с водителем он, не желая нарушать субординацию, оставил для следователя. Через пару минут вернулся
– Фарафонтов еще в прокуратуре, так что его Акимов сразу на место подбросит. Повезло нам с тобой, Роман, с ветерком домчим да еще и покалякать успеем.
Поболтать Митрич любил, особенно с оперативниками, у которых что ни день, то приключения. Всю дорогу до места происшествия Савин подробно рассказывал о том, как опергруппа ловила вора-рецидивиста по кличке Кромарь. Митрич попеременно то ахал, то качал головой, восхищаясь проворством оперативников ровно до той поры, пока машина не доехала до Звенигородского шоссе. Здесь Митрич сразу посерьезнел, сбавил скорость и начал рыскать глазами, будто надеясь первым обнаружить место происшествия.
– Съезжай на обочину, Митрич, – через какое-то время произнес Савин. – Вон на противоположной стороне дороги инспектор ГАИ. Там и труп.
– Почем знаешь? – не поверил Митрич. – Может, они просто операцию «Трезвый водитель» проводят.
– Нет, Митрич, они нас дожидаются, так что придется тебе кружок проехать, чтобы на место попасть, – сказал Савин. – А меня здесь высаживай, я пешком быстрее доберусь.
Митрич послушно съехал на обочину, высадил Савина и поехал дальше, искать ближайший съезд. Савин быстро перешел дорогу и направился к группе людей, стоящих у обочины. Завидев Савина, инспектор ГАИ пошел ему навстречу. Двое других, мужчина и женщина, остались на месте.
– Здравия желаю, инспектор Госавтоинспекции лейтенант Крутояров, – козырнув, представился инспектор. – Вы из управления?
– Так точно. Старший оперуполномоченный капитан Савин. Что тут у вас?
– Да вот, молодые люди обнаружили тело, доехали до КПП и сообщили нам, а мы, в свою очередь, передали в управление. – Инспектор покосился на мужчину и женщину и чуть понизил голос: – Вы бы с ними не мешкали, а то они жутко нервные. Я еле-еле убедил их дождаться вашего приезда.
– Спасибо, лейтенант. С них и начну, – пообещал Савин и посмотрел по сторонам. – Группа экспертов разве еще не прибыла?
– Никак нет, вы первый, товарищ капитан.
– Плохо. – Савин нахмурился и пояснил: – Я сегодня без напарника, не очень удобно. Либо за местом происшествия смотри, либо свидетелей опрашивай.
– Да вы не переживайте, товарищ капитан, я постерегу, – охотно отозвался инспектор. – Вы свидетелями занимайтесь, а я покараулю, а то мало ли кто пожелает здесь остановиться и ноги размять. Верно, товарищ капитан?
– Верно, инспектор, – согласился Савин и направился к молодой паре.
На вид им было лет по двадцать – двадцать два, не больше. Молодой человек, коротко стриженный, но с бородой (видно, отрастил для солидности), все время поправлял очки в роговой оправе. Девушка, на голову выше парня, нервно теребила край легкой ситцевой кофточки и переминалась с ноги на ногу. Савин обратил внимание, что обувь девушка носит без каблука, видимо не желая увеличивать и без того большую разницу в росте. Савин подошел к молодым людям, поздоровался и представился. Девушка смущенно улыбнулась, парень лишь кивнул. Первым делом Савин записал данные свидетелей. Оказалось, что перед ним семейная пара из Подольска. В Москву приезжали на выходные для культурного отдыха. Обратно в Подольск выехали в восемь утра, так как девушке к десяти нужно было попасть на работу. Савин взглянул на часы, стрелки показывали половину десятого.
– И кем же работают, чтобы в десять рабочий день начинался? – полюбопытствовал капитан.
– Я натурщица, – чуть смущенно призналась девушка. – К нам в Подольск часто начинающие художники приезжают, в основном над пейзажами работают, но кому-то бывает нужно потренироваться рисовать натуру, вот я и помогаю.
– Поймите, это не работа. Скорее хобби, – вклинился в разговор молодой человек. – Анечка собирается стать писателем, а для этого нужно накопить какую-то сумму денег. Того, что я зарабатываю на хлебозаводе, не хватит, понимаете? А натурщицы в нашем городке – профессия востребованная, так почему бы и нет?