Смертельный мир
Шрифт:
В одной лишь узкой набедренной повязке, с растрепанными волосами и с искаженным яростью лицом, с занесенной над головой шпагой, – такой предстала она появившемуся на пороге графу Винсепто. Который сразу понял, что никогда прежде не видел никого прекрасней, чем эта, почти полностью обнаженная девушка. Винсепто так и глядел бы на нее, не обращая внимания ни на окровавленного барона Бушму, кое-как поднимавшегося с пола, ни на принца Ащука, державшегося за причинное место с гримасой муки. Так и глядел бы, не отрываясь…
Барон и принц бросились на него одновременно, словно по команде. Винсепто
Но еще более громкий вопль издал наследный принц Горного королевства, получивший такой же хлесткий удар шпагой, только не по лицу, а по заднице. Наташа очень вовремя это сделала. Промедли она еще хотя бы немного, и принц Ащук вонзил бы появившийся в руке кинжал в спину молодому человеку, пришедшему пленнице на помощь. Теперь кинжал валялся на полу, а принц, продолжая вопить и держась за распоротые штаны, подпрыгивал, словно на раскаленных углях.
Воспользовавшись моментом, Винсепто накинул и затянул на его руках петлю, после чего пинком ниспроверг принца на пол. О таком пленнике он даже не мечтал!
– Сударыня, позвольте высказать благодарность за спасение моей жизни, а также искреннее восхищение вашей красотой! – поклонился он Наташе. – Позвольте представиться: граф Винсепто, капитан армии Лесного королевства.
– Наташа, – сказала пленница, прикрываясь ладонями.
– Надеюсь, вы не откажетесь от приглашения покинуть вместе со мной этот застенок?
– При условии, что вместо этого застенка я не окажусь в другом, – твердо сказала Наташа.
Глава седьмая
Королевский приговор
Сидеть в королевской тюрьме графу Бовдо и бойцу Фролу пришлось недолго. Во всяком случае, этого времени явно не хватило, чтобы граф успел ответить на все вопросы любопытного пришлого. Едва он рассказал, что бежать из королевской тюрьмы практически невозможно, и нарисовал примерную схему мира за стеной, как дверь в камеру открылась, и на пороге возник человек, показавшийся Фролу знакомым.
– Господа пленники, позвольте представиться – капитан Клюгк, гвардия Горного королевства.
– Капитан? – удивился граф Бовдо. – Уж не за то ли разбойничье ухо тебя повысили в звании?
– Вы совершенно правы, господин генерал, – не без гордости ответил Клюгк. – Разбойникам Тусклого леса был преподан неплохой урок. Прошу вас следовать за мной в здание суда Его величества короля Халимона.
– Нас собираются судить? – обратился Фрол к капитану, вспомнив, что именно его, в этом самом плаще с фиолетовым крестом на спине видел через воспроизводящую камеру в квартире Максима Николаевича. – Кажется, ночь на носу?
– Не переживай, боец Фрол, – сказал Бовдо, поднимаясь с его помощью на ноги. – Суд будет недолгим.
– Предупреждаю
– Да какого бегства можно ожидать от двух инвалидов, – безнадежно махнул здоровой рукой граф и вслед за прихрамывающим Фролом покинул камеру.
Тут же, в коридоре капитан Клюгк лично связал пленникам руки за спинами, после чего в сопровождении четверых вооруженных арбалетами бойцов вывел на улицу. Фрол сразу закрутил головой, стараясь запомнить как можно больше деталей. По сравнению с крепостью барона Ольшана, кремль короля Халимона был раза в два больше. Высокие синеватые стены кремля с шестью башнями большим полукольцом окружали просторную территорию, на которой можно было насчитать десятка два такого же цвета домов, разных по размеру, но с одинаковыми по высоте стенами.
– Скажите, генерал, здесь, что, никогда не наступает полная темнота? – задал Фрол очень насущный вопрос. Ведь в темноте организовать побег было бы гораздо проще.
– Представь себе, боец Фрол, что я не могу поверить, как это можно ничего не вдеть с открытыми глазами, если на твоей голове нет одеяла, или плотного матерчатого мешка, – ответил идущий рядом Бовдо. – Творец никогда не устраивал в мире за стеной темноты.
Зато он очень мудро позаботился о том, чтобы мы могли различать часы дня. Все три солнца начинают светить ровно в полдень, затем в восемнадцать часов одно гаснет, и наступает вечер, который длится до двадцати двух часов, после чего остается гореть одно солнце, что означает ночь. Ну а утром в шесть часов вновь загорается второе солнце. Таким образом, Творец может круглосуточно наблюдать за всем, что происходит в нашем мире.
Кстати, чтобы ты знал, ночью под страхом смерти от длани самого Творца запрещено проведение официальных мероприятий, сражений, дуэлей и вообще применение оружия. Это касается всех, за исключением несущих службу охранников и телохранителей. И это непреложный закон мира за стеной.
– А в каком смысле, «от длани самого Творца»? – переспросил Фрол.
– В прямом смысле, боец, в прямом.
– Я не понимаю, генерал…
– Да что ж тут непонятного? – Бовдо пожал плечами и тут же скривился от напомнившей о себе боли. – Если кто-нибудь в то время, когда светит одно солнце, вздумает воспользоваться оружием с целью нападения на человека, он рукой самого Творца будет моментально превращен либо в мокрое место, либо брошен в озеро на корм рыбам.
– Хотите сказать, что такое действительно случалось? – не поверил каскадер.
– В последний раз – года полтора назад. Естественно, это случилось с пришлым, который по своей бестолковости не поверил просветителю, вздумал удрать ночью из тюрьмы, избил охранника, завладел его шпагой… Ну и прямехонько был перенесен Творцом в самый центр озера. На воде он продержался секунд десять…
– Добренький у вас Творец, – сыронизировал Фрол.
– Творцов не выбирают, – спокойно сказал Бовдо. – Ты лучше вон туда посмотри. – Генерал показал на каменное возвышение посреди площади, мимо которого их вели, и пояснил: