Смертельный рейв

Уиллоу Мартин

* * *

Дэвид принялся перебирать струны в соответствии с записанными на листке аккордами. Мелодия, льющаяся из-под его пальцев, достигла слуха Вика, Ричи и Гэри, который в последние дни репетировал вместе с ребятами. Все трое повернулись к подростку, и он на три с половиной минуты безраздельно завладел их вниманием. Никто не произнёс ни слова, прежде чем не прозвучала финальная нота.

— Классная

тема! — первым заговорил Вик.

— Нравится? — с улыбкой спросил Дэвид.

— Ещё бы! Ни разу её не слышал. Чья?

— Моя, — ответил подросток.

— Нет, серьёзно, чья?

— Я же говорю, моя.

— Хватит прикалываться!

— А я и не прикалываюсь. Вчера вечером в голове возник мотив, вот я и решил его записать, — Дэвид показал вырванный из тетради листок.

— Хочешь сказать, что ты сам сочинил это? — удивился Ричи, уставившись на знакомый почерк Дэвида.

— Если только у меня не открылась способность перехватывать мозговые импульсы какого-нибудь композитора, то тогда сам.

— Потрясающе, — Вик принялся внимательно изучать последовательность аккордов. — Может быть, попробуем исполнить её вчетвером?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Дэвид.

— Сможешь подобрать соло на тромбоне? — листок перекочевал из рук Вика к мальчику.

— Одну минутку, — Гэри поводил кулисой, подыскивая нужное звучание. — Нет, подождите. — Он заново принялся извлекать отрывочные ноты из музыкального инструмента.

— Вот! — встрепенулся Дэвид, услышав удачный вариант.

Гэри исполнил последний отрывок.

— Нет, повтори, как ты играл до этого. Да, именно так.

Когда они после нескольких попыток всё-таки добились нужного исполнения, Дэвид почувствовал небывалое удовлетворение от проделанной работы.

— Такую музыку просто так не сочиняют, — подвёл итог Вик.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Ричи.

— А то, что Дэвид нам чего-то недоговаривает. Правда, Дэвид?

— С чего ты взял? — постарался уйти от прямого ответа подросток.

— А с того и взял, — усмехнулся бас-гитарист. — Вдохновение на подобные вещи возникает только от необычных и очень сильных переживаний.

— Не говори глупостей! — возразил автор музыки.

— Чаще всего людей заставляет творить нечто подобное только любовь, — продолжил размышлять вслух Вик. — Следовательно, посмею себе предположить, что отныне сердце нашего Дэвида кем-то занято. Так, или нет, парень?

— Я даже не хочу отвечать на твои глупые вопросы.

— Значит, я прав?

— Я, пожалуй, пойду, — смущённо напомнил о своём присутствии Гэри.

— Мне тоже пора, — присоединился к нему Дэвид.

— И кто же она? — бросил вслед Ричи, но ответа так и не услышал.

* * *

Итак,

друзья-музыканты раскрыли его главный секрет. И для этого им, между прочим, понадобилось всего лишь услышать сочинённую Дэвидом музыку. Тогда насколько скоро о девушке узнают остальные? На мгновение подросток представил, что будет, если в число «узнавших» попадёт и его отец.

«Я возлагал на тебя большие надежды! — заговорило голосом Редмонда воображение Дэвида. — Но ты их не оправдал. Вместо подготовки к поступлению в колледж ты спутался с незнакомой девчонкой, которая слушает всякую дрянь! Нет, сын, ты не ослышался, потому что последняя кассета с альбомом The Prodigy, купленная тобой по её примеру, — это даже не музыка. С таким же успехом ты мог бы сходить на стройку и послушать, как работает фрезерный станок или отбойный молоток. Я разочарован тобой, Дэвид. Крайне разочарован».

Ему стало не по себе лишь от одной мысли о необходимости каких-то объяснений перед отцом.

А что сказала бы по этому поводу мама? Опять завела бы разговор с намёками на средства предохранения во время половых контактов? Неужели всё должно сводиться только к этому? Почему никто не понимает, что в это время творится у него в душе?

Дэвид вспомнил реакцию первых слушателей на сочинённую им мелодию, и ему стало немного легче. Посредством звуков подростку удалось придать своим эмоциям определённую физическую форму, и если это воплощение нашло отклик в сердцах его друзей, значит, он каким-то непостижимым образом сделал их соучастниками нежного чувства.

Размышляя подобным образом, подросток и не заметил, как приехал домой. Он припарковал машину, вошёл в дом и встретил отца, сидящего в гостиной и читающего газету. Плохой знак, очень плохой. Редмонд никогда не читал газет за пределами собственного кабинета, а если это всё-таки случалось, то нужно было готовиться к серьёзному разговору.

Дэвид сделал вид, что ничего не произошло, и хотел пройти мимо, когда услышал за спиной характерное покашливание, которое могло значить только одно: «Так просто ты от меня не отделаешься». Отец с шелестом опустил газету и взглянул на сына.

— Можно тебя на минутку? — произнёс он с расстановкой.

— Да, пап? — остановился и обернулся подросток.

Редмонд медленно поднял руку и посмотрел на часы так, словно это движение снимали для кино.

— Ты можешь ответить мне, почему возвращаешься домой так поздно?

— Я… — за ничтожно малое мгновение перед внутренним взором Дэвида пронеслись картины инквизиторских пыток и сжигания на костре. — Я ездил в библиотеку, чтобы взять кое-какие книги.

— Позволишь на них взглянуть?