Смертельный соблазн: Лас Вегас
Шрифт:
В этот момент его мрачные размышления были прерваны. Он случайно наткнулся на двух своих приятелей из Нью-Йорка, и вся троица, взяв такси, отправилась в лучший стрип-клуб Лас-Вегаса. Все девки там были на одно лицо: силиконовые груди и фальшивая улыбка на роже.
Шлюхи, все они шлюхи! Иначе зачем бы им этим заниматься? Ну, конечно, у каждой из них есть душещипательная история о том, как она дошла до жизни такой: жестокосердный соблазнитель, больная мамочка в провинции, которой нужно помогать… Ну и помогай — зарабатывай деньги кассиршей в супермаркете, сука ты эдакая!
Он щедро давал на чай. Он был обязан делать это. В конце концов, он — Джоэл Блейн, а не какой-нибудь там сопляк из провинции. Его никто не сможет назвать скупердяем.
Из стрип-клуба он снова вернулся в казино и еще три часа ходил между игорными столами, просадив кучу денег. Тогда Джоэл поднялся к себе в номер и стал размышлять над тем, не пригласить ли ему девушку по вызову. В итоге он отказался от этой идеи и опять спустился в казино, где проиграл еще несколько тысяч.
Джоэл устал и был в большой обиде на крупье, на всех окружающих, на эту сволочь фортуну, которая так щедро улыбалась другим. Ему хотелось в душ. Он злился на то, что провел на ногах всю ночь и проиграл почти все деньги. Повертевшись немного возле стола с рулеткой, Джоэл поставил последние остававшиеся у него несколько тысяч на тридцать пять, будучи уверенным в том, что удача и на сей раз минует его, но, к собственному удивлению, выиграл.
Собрав выигранные фишки, Джоэл подошел к телефону и позвонил в номер Керри. По ее заспанному голосу он понял, что разбудил девушку.
— В чем дело? — вяло спросила она.
— Ты еще не встала? — осведомился Джоэл.
— Нет, — после протяжного зевка ответила она.
— Ай-ай-яй, — неискренне посетовал он. — Значит, нам уже не удастся позавтракать со Скорсезе.
— Почему не удастся?
— У него назначена встреча, и он уже уезжает. Придется ловить его позже. Керри снова зевнула.
— Ну и ладно.
— Тебя когда-нибудь называли грязной старухой?
— Нет, Джоэл, и мне не хочется слышать это из твоих уст.
— Так назвала тебя Марика. Она вне себя от злости.
— Из-за чего?
— Из-за того, что мой старик от тебя без ума. Хорошо, что мы с тобой не трахаемся, иначе и я оказался бы в опале.
— А что я могу поделать, если он считает меня неотразимой! И, кстати, не он один, многие мужчины.
— Да, верно, но ты все равно лучше не перебегай дорогу этой азиатской надсмотрщице, иначе можешь оказаться в беде.
— Я просто трясусь от страха, — с издевкой проговорила она.
— Ладно, вылезай из постели, одевайся и спускайся вниз. Мы с тобой позавтракаем.
— С какой стати мне это делать?
— Господи, ну почему с тобой все время приходится спорить!
— Наверное, потому, Джоэл, что ты пробуждаешь во мне все самое низменное.
— Если ты действительно хочешь сделать карьеру в кино, мы должны многое обсудить, прежде чем встречаться со Скорсезе. Или ты намерена оставаться манекенщицей до конца жизни? Кино — вот твое будущее, и я тебе об этом уже говорил. Увидимся через полчаса в кафе внизу.
— До чего повелительный тон!
— Это составная часть моего обаяния.
— Побойся
Джеми открыла глаза и застонала. Такого мучительного похмелья она не испытывала еще никогда. Подобное состояние для Джеми вообще было редкостью, и от этого ее страдания были тем более ужасны. Голова кружилась, каждая косточка ныла, во рту — словно крыса свила гнездо, а затем там же и издохла.
«О, боже! — подумала она. — Что я вчера вытворяла? Каких глупостей наделала?»А потом вспомнила: никаких. У Криса Финикса, к счастью, оказалась подружка, а это означает, что она, Джеми, не могла сделать ничего, о чем бы потом пожалела.
Стоило ей выбраться из постели и направиться в ванную, как зазвонил телефон.
— Алло! — вяло проговорила она в трубку.
— Привет, птичка.
Этот голос нельзя было спутать с другим.
— Крис?
— Он самый.
— А-а… привет.
Он сразу взял быка за рога.
— Вот какое дело. Эмбер поехала кататься на лошади, вот я и подумал: почему бы тебе не приехать?
— Прямо сейчас?
— Нет, завтра утром, ха-ха-ха! Конечно, сейчас.
— Зачем?
— Позавтракаем. Что может быть лучше вкусного завтрака в компании друга!
К тому времени, когда их самолет совершил посадку, рука Декстера была вся в синяках и царапинах. На каждой воздушной яме Розарита впивалась в нее своими длинными ногтями. Посадка тоже оказалась не из самых приятных, но Декстер, занятый своими мыслями, не обратил на это внимания. Он думал о Джем и играл в нескончаемую мысленную игру под названием «а что, если…».
Что, если он скажет Розарите: «Хорошо, я согласен дать тебе развод, если ты хочешь, но ребенка ты отдашь мне». Нет, она на это никогда не согласится. Она будет использовать ребенка в качестве козырной карты.
Что, если он получит главную роль в большой картине, получит кучу денег и откупится от Розариты? И это тоже не пройдет. Она ни за что не отдаст ему ребенка.
А что, если она родит, а потом ее случайно переедет грузовик? Нет, такая удача ему вряд ли улыбнется.
Получалось, что, если он хочет быть с Джем и в то же время хочет оставить себе ребенка, все его мечты — это всего лишь воздушные замки, которым никогда не суждено сбыться. А ребенка он хотел больше всего на свете, поскольку быть отцом — это… это… В жизни нет ничего более важного.
— Как себя чувствует наш малыш? — обратился он к Розарите, когда они ехали из аэропорта.
— Кто? — раздраженно переспросила она.
— Наш малыш, — повторил Декстер, удивляясь тому, как человек может постоянно находиться в плохом настроении. — Как поживает наш ребенок в твоем пузике?
— Что за чушь! — оборвала его Розарита. — Ты говоришь как полный дурак.
Даже беременность не смягчила ее.
Глава 11
Всю дорогу в отель Марта охала и ахала, действуя на нервы Розарите. «Неужели эта квашня не может хотя бы немного помолчать?»— думала та с едва сдерживаемой злобой.