Смертельный урок музыки
Шрифт:
Кто-то поднимался по лестнице. Сюда, на чердак.
Ко мне.
3
Ступени трещали.
Кто-то ко мне поднимался.
Кто-то большой.
У меня перехватило дыхание. Мне казалось, что я сейчас задохнусь.
Я замер на месте, лихорадочно соображая, куда бы спрятаться. Но укрыться тут было негде.
Ступени трещали все громче.
Над ступенями уже показалась чья-то темная голова. Я мало что соображал от ужаса. Но мне все же
– Папа! – радостно завопил я.
– Джерри, что ты тут делаешь?
Вид у отца был прикольный. Его редеющие темные волосы стояли на голове дыбом. Пижамные штаны задрались до колен. Он был без очков и смотрел на меня прищурившись и смешно сморщив нос.
– Папа… а я думал… я думал… – промямлил я.
Да. Я знаю, что выглядел со стороны как полнейший придурок. Но и вы меня тоже поймите. Я был напуган до полусмерти.
– Знаешь, сколько сейчас времени? – Папа сердито дернул рукой и хотел было посмотреть на часы. Но часы он забыл в спальне. – Уже первый час ночи, Джерри!
– Да, папа. Я знаю.
Я потихонечку отходил. Теперь я уже и сам не понимал, чего так сильно перепугался. Я подошел к папе.
– Я услышал, что кто-то играет на пианино. И я подумал…
– Что ты сказал? – Папа вытаращился на меня, как на умалишенного.
– Я услышал, как кто-то играет на пианино, – повторил я терпеливо. – Здесь, на чердаке. Поэтому я поднялся сюда и…
– Джерри! – Папа страдальчески закатил глаза. Его лицо побагровело и стало похоже на свеклу. – Опять твои шуточки! Я все понимаю, но не в первом же часу ночи!
– Но, папа… – начал было я, но он не дал мне договорить:
– Мы с мамой едва доползли до кровати. Мы столько всего переделали за сегодняшний день! Мебель двигали, разбирали вещи. Весь день провозились. – Он устало вздохнул. – Наверное, можно было бы сообразить, что нам сейчас не до веселья. Тебе, конечно, не приходило в голову, что мне завтра с утра на работу идти. И что мне хотелось бы выспаться.
– Прости, пожалуйста, папа, – пробормотал я.
Я уже понял, что доказывать ему что-либо бесполезно. Он все равно мне не поверит.
– Я знаю, что ты возбужден переездом. – Папа положил руку мне на плечо и повел меня к лестнице. – Но давай мы сейчас пойдем спать. Тебе, кстати, тоже надо отдохнуть.
Я оглянулся на пианино. Оно тускло поблескивало в рассеянном свете лампы. Как будто дышало.
Как будто было живым.
Мне представилось, как оно подбирается ко мне. Как несется за мной по ступенькам…
Я тряхнул головой. Бред какой-то. Совсем крыша съехала.
Наверное, я действительно слишком перевозбудился за сегодняшний день.
– А ты не хотел бы научиться на нем играть? – вдруг спросил папа.
– Что? – Я даже растерялся. Его вопрос застал меня врасплох.
– Хочешь,
– Ну… может быть, – протянул я. – Да. Наверное, это будет прикольно.
Папа убрал руку с моего плеча. Одернул задравшиеся пижамные штаны. И пошел вниз по лестнице.
– Я поговорю с мамой. Уверен, ей будет приятно. Ей всегда очень хотелось, чтобы у нас в семье кто-то играл на каком-нибудь инструменте. Не забудь выключить свет, ага?
Я послушно дернул за цепочку, выключил свет… и невольно вздрогнул. Вообще-то я не боюсь темноты. Но когда свет погас, меня окружила полная чернота. Я поспешил следом за папой.
Когда я снова лег в постель, то натянул одеяло до самого подбородка. В комнате было прохладно. За окном завывал зимний ветер. Окно тряслось и дрожало под ветром, как будто в ознобе.
Я думал о том, что действительно было бы круто научиться играть на пианино. Только не эту нудную и заунывную классику, а настоящую рок-музыку.
Может быть, через три-четыре урока я упрошу родичей купить мне синтезатор. И две-три разные клавиатуры, которые подключаются к компьютеру.
Тогда я смогу сам сочинять и записывать разные композиции.
Может, найду ребят и сколочу с ними рок-группу.
Вот это будет действительно круто.
Я закрыл глаза.
Окно снова задребезжало. Где-то раздался протяжный скрип, как будто это стонал сам дом.
«Ну, ничего, – сказал я себе. – Со временем я привыкну к этому старому дому. Ко всем этим странным звукам. Еще две-три ночи, и я вообще перестану их слышать».
Я уже засыпал, когда снова услышал музыку.
Всё ту же тихую и печальную.
Кто-то вновь играл на пианино.
4
На следующий день, в понедельник, я проснулся очень рано. Мои настенные часы в виде пузатого кота с маятником-хвостом и вращающимися глазами были еше не распакованы. Но, судя по бледному, серому свету в окне, было действительно очень рано.
Я быстро оделся. Взял чистые джинсы и темно-зеленый пуловер, который был не особенно мятым. Сегодня мой первый день в новой школе. Я даже немножечко волновался.
И с волосами я провозился дольше, чем обычно. Волосы у меня темные. Очень густые и очень кудрявые. А я ненавижу кудрявые волосы. Я люблю, когда они гладко прилизаны. Вот поэтому мне и приходится каждый день их мочить водой и распрямлять.
Наконец я управился с волосами и вышел в коридор.
В доме было темно и тихо.
Я направился было к главной лестнице, но тут заметил, что дверь на чердак распахнута настежь.
Разве я вчера ее не затворил, когда мы с папой спустились вниз?