Смертельный выбор
Шрифт:
– В самом деле? – Мои щеки запылали.
– Я не намерен впредь обсуждать это, миссис Бреннан. Держитесь подальше от моего расследования.
– Вы не мой начальник, чтобы указывать, что мне делать.
– Мы еще посмотрим.
– Однажды нам уже довелось работать вместе, и довольно успешно.
– Но это не дает вам права считать себя детективом и совать свой нос в расследование, которым занимаюсь я.
– Вы даже не представляете, как сильно вы меня недооцениваете, месье Клодель.
Он расправил плечи, выставил вперед подбородок и глубоко вздохнул. Когда
– Дальнейшее обсуждение ни к чему не приведет.
Я не возражала.
Он направился к двери, жесткая линия спины напоминала жокейскую выправку. Но прежде чем уйти, он повернулся, воинственно выдвинул подбородок и прогнусавил:
– Есть еще кое-что, о чем мне следует поставить вас в известность, миссис Бреннан.
Я молча смотрела на него.
– Сегодня утром Джорджу Дорси предъявили обвинение в тяжком убийстве первой степени.
Хотя голос Клоделя источал лед, я физически ощутила исходящие от него жаркие волны гнева. А затем он удалился.
Я несколько раз судорожно схватила ртом воздух. Потом разжала кулаки, села и уставилась на детей, играющих в школьном дворе двенадцатью этажами ниже.
Я злилась из-за Дорси. Расстроилась из-за тупого упрямства Клоделя, не желавшего даже выслушать меня. Чувствовала себя униженной из-за того, что этот человек за моей спиной устраивает какие-то интриги, лишь бы только убрать меня из «Росомахи».
Конечно, я пришла в ярость от поведения Клоделя, но, надо признать, также я сердилась и на себя. Для меня нет ситуации хуже, чем потерять самообладание, но в присутствии Клоделя я перестаю владеть собой. Только вот это далеко не все чувства, которые вызывал у меня этот человек.
Хотя мне и не хотелось признавать сей факт, но от истины не убежишь: Клодель все еще наводил на меня робость. И я по-прежнему пыталась заслужить его одобрение. Несмотря на то что я полагала, будто бы мне уже удалось в прошлое наше сотрудничество сделать определенные успехи в данном вопросе, этот человек, несомненно, продолжал относиться ко мне с пренебрежением. А меня его отношение не оставляло равнодушной. И сильно задевало. К тому же я чувствовала себя немного виноватой. Я ведь прекрасно понимала, что мне следовало по крайней мере поставить его в известность о встрече с Дорси. В совместных расследованиях предполагается, что вся информация поступает в общий котел. И это правильно. Но я предпочла не сообщать ничего Клоделю, потому что знала, что он не допустит меня к расследованию. Да вот только именно он был одним из ведущих следователей по делу Чероки. Своими опрометчивыми действиями я сама вручила ему оружие против себя.
– Да пошел он к черту!
Я оторвалась от созерцания гоняющих мяч ребятишек и окинула взглядом свой кабинет. Куча незаполненных форм. Заявки на уничтожение останков, которые следовало давно подписать. Телефонные сообщения. Да еще и портфель, набитый материалами по байкерам.
Мое внимание привлекла стопка ксерокопий, возвышавшаяся на угловом шкафчике. Прекрасно. Я месяцами откладывала их. Но теперь твердо решила абстрагироваться от нынешних затруднений с костями,
Именно этим я и занималась до конца рабочего дня.
По дороге домой я завернула в супермаркет и закупила все необходимые ингредиенты для соуса «Путанеска» из анчоусов, маслин и каперсов с оливковым маслом. Я не знала, любит ли Кит анчоусы, но все равно взяла и их. Поступлю так, как всегда делала, когда готовила Кэти какое-нибудь экзотическое блюдо. Просто не скажу ему, из чего оно состоит.
Однако планируемая готовка оказалась под вопросом. Когда я пришла домой, там меня встречал только Верди. Никаких следов ботинок и одежды, а посреди обеденного стола цветочная композиция размером с Род-Айленд. На дверце холодильника прикреплена записка.
Мой племянник очень-очень сожалеет. У него возникли планы, которые нельзя было изменить. Нарисована печальная мордашка. Но он обещает провести в моем обществе всю субботу. Нарисована улыбающаяся мордашка.
Я швырнула пакеты на кухонный стол, протопала в спальню и сбросила туфли.
Черт! Что у меня за жизнь? Очередная пятница в компании с котом и телевизором.
Может, Клоделя пригласить на ужин? Тогда день был бы спасен.
Я стащила рабочую одежду, бросила ее на кресло и натянула джинсы и футболку.
Сама виновата, Бреннан. Тебе ой как далеко до мисс Конгениальности.
Я покопалась в кладовке, обнаружила свои спортивные тапочки и сломала ноготь, пока выдергивала их.
Давно уже я не чувствовала себя так паршиво. И так одиноко.
Совершенно неожиданно откуда-то выплыла мысль: «Позвони Райану, ведь ты знаешь, что его таки выпустили под залог».
Ни за что.
Я пошла на кухню и начала выгружать покупки, не в силах прогнать образ Райана.
Позвони.
Все в прошлом.
Совершенно некстати я вспомнила небольшое местечко сразу за его левой ключицей – маленькая впадинка, словно созданная для моей щеки. Такое безопасное место. Такое умиротворенное. Такое защищенное.
Позвони ему.
Хорошо, я так и сделаю.
Поговорю с ним.
Но я не хочу выслушивать неубедительные отговорки. Или ложь.
Возможно, он невиновен.
По словам Жана Бертрана, улик предостаточно.
От моей решимости и следа не осталось, когда дело дошло до консервированных томатов, но я все же закончила освобождать пакеты, скомкала их и засунула под раковину, после чего наполнила тарелку Верди. Затем пошла в гостиную к телефону.
Когда я увидела мигающий огонек, мой желудок совершил мини-прыжок.
Я нажала кнопку.
Изабель.
Желудок опустился, как опускается гимнаст после неудачного прыжка с шестом.
Автоответчик сообщил, что у меня два прочитанных, но не стертых сообщения.
Я снова нажала на кнопку, надеясь, что это Кит забыл их удалить, после того как прослушал.
Первое оказалось от Гарри, желающей переговорить с сыном.
Второе сообщение тоже было для Кита. Я включила его. На долю секунды у меня перехватило дыхание, а маленькие волоски на затылке встали дыбом.