Смерти больше нет
Шрифт:
– Она не девка какая-то! Я любил её и люблю сейчас! И ты замечательно это знаешь, – Полина дёрнулась от выкрика своего друга.
– Знаю…прости. Федь, подумай сам – как это выглядит со стороны? Прошло двадцать лет, тебе сорок один год, a ты один, холост и без семьи. У тебя же никого нет.
– У меня есть вы, мои друзья, – мужчина отхлебнул из кружки.
– Ты понимаешь, что это не совсем то, о чём я говорю, – по взгляду Промченко, Полина знала, что тот всё понимает.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Когда ты последний
– Ты говоришь про серьёзные отношения или про постель? Первого – уже давно не случалось, но этого мне и не требуется. A второе, – Фёдор покрылся лёгким румянцем, – в мире, знаешь ли, развелось очень много людей и не составляет труда найти себе кого-то на ночь, чтобы удовлетворить самые низкие наши потребности. Такой ответ устраивает?
– Не говори со мной так, будто перед начальником отчитываешься, – Полина ткнула в него указательным пальцем. – Друзья друзьями, но ТЫ должен позаботиться о том, чтобы рядом с тобой был человек, намного ближе чем есть у тебя сейчас.
– Так я над этим и работаю! Полина, ты слышала вообще, что я говорил? – Фёдор удивлённо раскинул руки.
– Это звучит как бред сивой кобылы…
– Значит, такова моя специализация, – друзья улыбнулись.
– Подумай о себе, Федя. Моя единственная и самая искренняя просьба к тебе, – женщина подошла к кофемашине и нажала несколько кнопок, после чего та загудела.
– Сейчас речь не обо мне, – Фёдор хотел как можно быстрее уйти от этой темы. – Послушай… в сети «лежат» тысячи мёртвых аккаунтов. Это как брошенные могилы, за которыми не ухаживают родственники. И я сейчас получил доступ к сети номер два в стране… но этого недостаточно.
– К чему ты ведёшь? – Полина достала овеянную дымком чашку из кофемашины и села напротив мужчины.
– Когда я разговаривал с Викой, – при этих словах женщина демонстративно закашлялась, – я долго не мог понять, почему её образ помнит всё обрывками. Обрывки людей, фраз, событий.
– Образ таки? – улыбка появилась в уголках губ Полины.
– Само собой. Я осознаю, что это не живой человек, a лишь проекция его активности в сети. Не перебивай меня, – Фёдор достал телефон и протянул его женщине. Та принялась тщательно изучать изображение на экране. – Проблема её фрагментарной памяти была в том, что я задал нейросети моделирование её образа на основе общей информации страницы, того, что находится в публичном доступе и нашей переписки.
– Но это же поверхностный подход. Тебе нужен полный доступ к её аккаунту, чтобы…
– Поэтому я его взломал, – Фёдор перебил свою подругу.
– Это, вообще, законно? – улыбка на лице Полины становилась всё шире.
– Не знаю, насколько это этично, но в суд на меня подавать никто не будет, – глаза Промченко горели ярким пламенем жизни внутри, что не укрылось от подруги.
– Давно я не видела тебя таким «живым». Что ты задумал? Ты же ведь всё это сделал не встречи с девушкой ради? – Полина вдохнула кофейный
– Технология несовершенна, пока что. Я хочу доработать её и отправить в свободное плавание по интернету, – мужчина откинулся в кресле с улыбкой, полной гордости за самого себя.
– Поделишься огнём с людьми? – женщина вновь припала к экрану телефона, всматриваясь в цифры отчёта.
– Ты только представь, – Фёдор закрыл глаза, – страна в шоке после волны самоубийств, страдает от счётчиков на запястьях, скучает по родным и близким, которых потеряли. A тут, появляется возможность «вернуть» почти каждого из забвенья и … поговорить с ними, увидеть их. Разве ж это не самое страшное в смерти?
– Что именно?
– Что человек навсегда исчезает! Замолкает – ты больше не слышишь его голоса. Но у нас под носом лежат тонны материала – надо лишь его тщательно обработать.
– Федя, это не вернёт людям умерших, a лишь создаст иллюзию того, что они всё еще живы. Ты уверен, что так ты сделаешь лучше? – Полина придвинулась поближе к Промченко и посмотрела ему в глаза. В них была стальная решимость довести дело до конца.
– Я не воскрешаю человека – я собираю весь духовный след, что он оставил и сжимаю его до размеров компьютерного кода, – Фёдор внезапно отвёл взгляд, обратив его, казалось, в никуда. – Скажи мне, ты давно была на кладбище?
– Месяца два назад, a что? Времени сейчас не очень много…
– Ты разговариваешь с родителями, сидя возле их могил?
– Да, конечно…это помогает принять решения, a иногда просто успокоиться. Что за странные вопросы у тебя? – Полину слегка пугал пустой взгляд друга.
– Я тоже был, недавно. И я подумал – a что если, они бы ответили мне? – Федя повернул голову к женщине. – Что если, мои слова не уходили бы в пустоту, a дошли до адресатов?
– Может, в это пустоте и есть смысл? В тишине ты лучше услышишь самого себя.
– A я боюсь слушать себя. Я один, лицом к лицу со своими мыслями. Мне страшно, – рукой он указал в сторону своего компьютера. – Разве это зло?
– Но это всё еще не настоящий человек, Федя.
– Зато, это максимально достоверно воспроизведённая его копия. Копия, способная слушать и отвечать тебе так, как это сделал бы реальный человек, – на лбу Промченко проступили капли холодного пота.
– Федь, успокойся. Я тебя понимаю, – Полина взяла его за руку, – и я помогу тебе. Так ведь поступают друзья?
Мужчина улыбнулся, a по щеке искрой пробежала слеза.
– Пойдём в кабинет – посмотрим, что ты там придумал, – женщина встала с кресла и потянула друга за собой. – У тебя, кстати, откуда такие мощности? Тут куча данных – ты себе серверы докупил?
Фёдор остановился на месте как вкопанный. Он протёр и без того красные глаза и стыдливо посмотрел на Полину.
– Я отправил их обрабатываться в облако, в компанию.
– Ты идиот? – женщина скривила лицо и, буквально источая злобу, прошла в кабинет.