Смерти нет
Шрифт:
— Благодарю... — Голос прозвучал хрипло.
— Итак, мы свяжемся с вами. Ступайте. Тощий развернулся, пошел. Когда отошел шагов на десять, его стало бороть желание оглянуться... и не утерпел, оглянулся.
Никого не было.
Он усмехнулся и зашагал уже без затей. Пальцы правой руки в кармане ласково поглаживали шарик. Он был нежно-податливый на ощупь, теплый. Сладкое мление разливалось в душе от мысли о нем. Но с подчиненными Тощий миндальничать не собирался. Когда он вошел в комнату, где сиротливо сидели трое незадачливых бандитов, то они мигом вскочили, а он одарил их таким взором, от
Он помолчал, усиливая эффект. Наконец, сочтя его достаточным, тяжело, мощно молвил:
— Я назначен командиром группы. Ясно?
Краткая пауза. И вразнобой пролопотали голоса:
— Да, босс... ясно... да...
Он выждал и сказал:
— За неподчинение — смерть.
Последнее слово упало как плита. Душегубы трусливо молчали. Тощий обвел их глазами и предупредил:
— Запомните это.
Можно было не сомневаться, что запомнят. Тощий помолчал еще чуток. Объявил:
— Мыло, Ботва — сейчас за продуктами. Где всегда. Передадут. Пистон на пост, следить. Потом по очереди. Ужин приготовить. Я отдохну до вечера. Все!
Он вышел из квартиры и пошел в другую. Он знал, что никто не посмеет обеспокоить его.
Там он хотел еще малость подразнить себя ожиданием, но не утерпел. Губы нервно дрогнули. Правая рука вынула шарик.
Дверь надо поплотнее закрыть! Так он и сделал. Закрыл. Затем лег на топчан. Катнул еще раза два шарик в пальцах — и сильно сжал его.
Меж пальцами беззвучно лопнуло. Розовый шлейф начал быстро окутывать комнату. На лице Тощего задержалось жесткое, недоверчивое выражение... и враз пропало. Глаза сомкнулись. Странная улыбка растянула и без того длинный рот. Розовый призрачный дым теперь клубился везде. Но у головы лежащего он вдруг стал превращаться в сиреневый, а затем и в фиолетовый и стал точно втягиваться в эту голову — в уши, ноздри, в глаза. Сначала это было незаметно, но вот пошло быстрей и быстрей... розовые клубы, темнея над головой Тощего, стремительно втекали в нее, и рот его то съеживался в гузку, то раздвигался в оскале, тело подергивали судороги, пальцы рук скребли топчан.
Дым исчезал с неестественной быстротой. Последние клубы закрутило в воронку, острие которой нацелилось меж бровей и чуть выше — в точку, где принято искать «третий глаз». Сиреневая воронка бесследно вошла туда, и в комнате остались грязь, убожество, топчан и человек, который больше не дергался. Казалось, он даже и не дышал. Кожа на костистом лице побледнела, натянулась. И вдруг открылись глаза и стали мертво смотреть в потолок.
Муха же ни о чем знать не знал и ведать не ведал. Возни окрест его убежища он просто не заметил. В это ясное морозное утро он проснулся раньше обычного и, увидав, что стоит такая прекрасная погода, отправился подышать свежим воздухом да заодно и поразведать, что творится в округе. А когда вернулся, то все уже кончилось.
Глава 10
ФИЛОСОФИЯ В СТРАНЕ УПЫРЕЙ
Даня безответно вызывал по токеру Тэйки. — Вот черти ее носят... — в сердцах пробормотал он. — Где она может быть, как думаешь?
Гвоздь
— Да бродит где-нибудь. Говорил же: бери рацию с собой! Нет... не берет. Чем меньше тащишь, говорит, тем лучше.
Диалог этот происходил у Гвоздя.
— Так-то оно так... — И Даня не договорил.
Ситуация, в коей он оказался сейчас, его раздражала: есть цель, есть план по достижению этой цели — и вот, первое звено плана выпадает, а раз так, то и все дело стоит...
Но не тот человек был Даня, чтобы раскисать от пустяков. Он подумал. Результатом думы стал вопрос:
— Слушай, Гвоздь. Ты знаешь, что такое мечеть? Чего?!
— Мечеть. — Даня вздохнул. Все ему стало уже ясно.
— Нет. Не слыхал. А что такое?
— Ну если не знаешь, то дальнейшие вопросы смысла не имеют...
То, что не касалось техники, Гвоздя интересовало мало, и он переспрашивать не стал. Даня же продолжил рассуждения.
Муха?.. Увы. Пацан он, конечно, хороший, но с эрудицией у него, сами понимаете... Тэйки? Вряд ли. Кто дальше? Немо?
Да, пожалуй, это вариант. Еще Катя... Нет, все-таки Немо вероятнее.
— Соедини-ка меня с Немо, — попросил Даня Гвоздя.
Через полминуты человек-киборг был на связи.
— Немо, привет, — сказал Даня. — Надо бы потолковать...
Договорились встретиться в известном им обоим месте. Даня быстро облачился в боевое снаряжение, которое снял в Гвоздевом логове, распрощался с хозяином — а через двадцать минут они с Немо встретились во дворе, густо заросшем липами, клёнами и всяким кустарником вроде бузины и жимолости.
Здесь, в зарослях, никто их не мог увидеть.
Даня не стал ходить вокруг да около, сразу загрузил Немо своим вопросом и сразу получил краткий ответ:
— Знаю.
— Ага — Даня воспринял это как должное. — И где они у нас находятся, тоже знаешь?
— Одну. Где?
— У Поклонной горы.
Даня присвистнул:
— Не близко! А больше не знаешь?
— Больше нет.
— Угу… Ну уже что-то. А я, понимаешь, хотел у Тэйки разузнать, да не могу ее найти. Бродит где-то вольным охотником.
— Тэйки? — переспросил Немо. — Тэйки у меня. Тут и генерал оторопел.
— Как так?! — воскликнул он.
— Да так. Является вдруг: вся грязная, усталая, еле на ногах стоит. Можно, я у тебя отдохну?.. Можно, отвечаю. Тогда она как завалилась у меня в подвале, так и спит до сих пор.
Еще одна замечательная черта имелась у Дани: он умел владеть собой. Известие о Тэйки было как снег на голову, и в первый миг Даня так и ахнул. Но уже во второй сдержался.
— Ясно, — молвил он. — Тогда идем.
— Будить опасно, генерал, — сказал Немо. — Сам знаешь.
— Знаю. Ничего! Разбужу.
Будить Тэйки на самом деле все равно что тронуть боевую мину: взорвется или нет — твоя удача иль беда. Оружие всегда при ней, и чтоб проснуться, ей не нужно времени — мгновение, рывок, взмах меча! — Тэйки холодным, твердым взглядом смотрит, как подошедший приходит в себя от шока. Или хрипит уже, оседая наземь...
Но Даня не боялся. А кроме того, еще одна мысль подцепила его, он заинтересовался и захотел проверить.