Смерти вопреки

Снежная Катерина

— Я Зеница Единства! Я король! — взорвался он в ответ, вскидывая руки и направляя заклинание Смерти в сторону Королю подземелий.

Тот взмахом руки отшвырнул его. Король Аравилата, перелетев через тяжелый стул, упал мертвый у полукруглой стены.

— Овингой правил не король! — проревел Король Смерти, побежденный когда-то точно так же Зеницей Единства.

***

Измеры напали в ту же секунду, как только посланники покинули Сугву. Битвы разгорались по всему континенту, подобно пепельным цветкам смерти.

Ювал

и другие маги стояли стеной, прикрывая магическими щитами воинов, идущих на верную смерть. Среди них был Ияра. Доктор и Мара, помогающая в госпитале, спасали то, что было можно спасти.

Они ворвались в деревню, где проводился обряд поединка, не найдя там следов принца и принцессы, убивая стариков и женщин, не щадя детей.

Кахи вышел из таверны на улицу и ему на плечо что-то опустилось. Мальчик поднял глаза в небо и поднял руку. Ему на ладонь упал кусочек пепла.

Стон и вой прошелся по Овинге.

***

— Через заклинание «Дыхание жизни».

— Оно утеряно!

— Только не у народа воды.

Марина улыбнулась.

— Те четыре дня на атоллах я шлифовала это заклятие. Как будто Ру знал, что оно понадобится, — сказала она. — Используем ту часть, которая объединяет магии. А там твоя очередь.

— Снимай оружие, — повелел Арвил, поверив, наконец, в реальность идеи, и отстегивая свое. В руках остался только короткий нож. — Залезай. Закатай рукава.

Марина влезла в светодонный колодец, на полметра заполненный студеной водой, собирая волосы в хвост. Арвил взял ее портупею и влез следом, обхватывая их вместе в поясе ремнем.

Она посмотрела на четыре неглубоких отверстия в стенах колодца, меж которых были красивые балюстрадные рисунки о четырех народах Овинги. Арвил поднял ее правую руку и посмотрел в глаза:

— Если ты ошиблась, мы сейчас совершим самоубийство.

Он резанул лезвием ножа по запястью. Марина вскрикнула, на глазах выступили слезы. Он сделал то же самое со второй рукой, затем со своими запястьями. Когда первая острая боль прошла, он перехватил их руки разрезанной пополам портупеей.

— Мы не истекем тут? Спросила она, глядя на клинок.

— Нет, требуется совсем немного. Начинаем от той, что перед нами, по часовой стрелке, — предупредил он, сводя их руки вместе перед Мариной. Первые капли упали в маленькое углубление стены. — Давай.

Марина начала произносить заклинание, вода в колодце забурлила, разогреваясь, поднимаясь по ним, подобно воде по стволам деревьев, пока они поворачивались по лункам, заполняя их.

Арвил начал читать свое заклинание. До тех пор, пока углубление не наполнилось до краев. Затем еще раз, еще раз и еще раз. У Марины закружилась голова. Вода поднималась, между ними возникла крохотная капля воды, наливаясь голубым гелем, вытягиваясь вверх, затем взорвалась, накрыв куполом, оглушив безветрием, тишиной.

Арвил читал и читал, пока вода над ними не

начала светиться белыми отсветами, превращаясь в чистую энергию, и та стала впитываться в землю под ногами. С трудом сохраняя сознание, Марина поняла, что они охвачены этим светом целиком, и он, устремляясь ввысь, исчезает в небесах.

Она принялась шептать вторую часть заклинания, заставляя водный купол сжиматься, соединяя их магии воедино.

Кровь из лунок влилась в эту энергию, окрашивая ее, наполняя магией. Раздался оглушительный взрыв, поднимая вихры вокруг них, срывая листья и цветы с деревьев садика, унося вверх.

От натуги и усилия он заорал, зажмурившись, продолжая стоять на ногах и держа Марину. Арвил поднял их руки над головой, произнеся последние слова заклинания:

— Арла веста ри, комуравы кох ра! Толей!

По всей Овинге из придонных колодцев вырвался свет, окрашивая небосвод планеты, переворачивая корабли измеров, обжигая захватчиков немилосердным огнем, круша крепости, уничтожая. Заставляя остановиться воинов Аравилата, прикрыть глаза, выбегать людей на улицу и падать на колени плача, благодарить небо за нежданное ниспосланное спасение.

Они были планетой, единым целым. Затем Зеницы Единства без сил рухнули в колодец.

Планета умылась. И безмятежно поплыла в розоватой дымке облаков.

***

Спустя несколько часов Марина открыла глаза. Она лежала на Арвиле, привязанная к нему. Их окружал опустевший голый сад. Коричневые ветки жались к оголившейся стене высокого забора.

— Мы живы, — слабо произнесла она, на нос ей опустился тончайший алый лепесток.

Коснулся и расплылся в красное пятно крови, мгновенно впитался в кожу. — Что это? — удивилась она, подняв голову с груди Арвила, рассматривая вальс кружащихся лепестков.

Он очнулся и, сведя руки, развязал их. На запястьях остались вмятины и красные потертости от натуг.

На забор садились ангелы, рядышком, один за другим они выдергивали у себя черное перо, и оно на глазах становилось белым. Они касались им руки чуть ниже сгиба, там проступали вены, из запястий распускались алые лепестки, похожие на лепестки роз.

— Это клятва розы, — произнес Арвил, прижимая ее к себе, пока некоторые лепестки опускались на них, впитываясь.

— Это означает, что они будут служить нам до самой смерти, Мар. Теперь они свободны!

Такую клятву же они приносят, когда выбирают себе спутника до конца жизни.

— Это не навредит?

Он развернул их порезы к лепесткам, и раны тут же начали затягиваться.

— Это вернет силы, — он откинул голову и блаженно закрыл глаза, вдыхая полной грудью

чистый, прохладный воздух Овинги.

— И что это значит? — спросила Марина, не совсем придя в себя. — Что теперь будет?

— Возвращение, коронация и долгие годы правления, со мною, конечно. Тебе будет скучно.