Смертник
Шрифт:
КРАСАВЧИК
Далекий женский крик не затихал со временем, а наоборот разрастался. Зазвенел в щелях сарая, вывернул из окон уцелевшие куски стекла и швырнул вниз. Осколки воткнулись в землю в двух шагах от мышеловки. Крик не смолкал, летел дальше и, наконец, вкатился в сарай, взметнув в воздух тучи пыли.
Красавчик стоял у радужной стены, напряженно всматриваясь в черный провал сорванной с петель двери. Чернота клубилась. Серый дым вливался в сарай через порог, змеился по полу, послушно замирая у края мыльного пузыря.
Сталкер отвлекся,
Из пустоты дверного проема неумолимый как сама Зона выступал хозяин – контролер. Огромный, необъятный, в темной хламиде, прикрывавшей нагое тело. Капюшон скрывал лицо и там, вместо него тоже клубилась тьма. Вершитель чужих судеб медленно выплыл на середину сарая, завис в воздухе, нацелив бездонную пустоту на мышь, попавшую в мышеловку. Потом контролер качнулся и поплыл прямо на Красавчика. Не доходя пары шагов до стен мыльного пузыря, хозяин остановился.
Полумертвый от страха, Красавчик отступил назад и пятился до тех пор, пока не уперся лопатками в радужную стену – дальше хода не было. Он не заметил, в какой именно момент с головы контролера слетел капюшон. В единый миг сквозь серую пустоту проявилось восковое лицо. Лобастое, с голым черепом, надвинутым на массивные надбровные дуги, почти закрывающие втянутые внутрь глаза. Вывороченные наизнанку ноздри с пульсирующими темно-синими жилами и огромная щель безгубого рта, в котором при желании могла поместиться голова Красавчика.
Контролер приблизился вплотную – полы хламиды едва не касались стенки мышеловки. Откуда-то из нутра выпросталась костистая, страшная рука с вздувшимися пузырями суставов на тонких длинных пальцах. Рука подобралась к стене и замерла в нескольких сантиметрах. Хозяин ждал. Он давал Красавчику время проститься с собой.
Тот так и сделал, выругавшись матом, и нацелив ствол автомата в лицо контролеру.
Рука коснулась стенки мышеловки и мыльный пузырь лопнул.
Контролер оказался быстрее – сталкер так и не успел нажать на спусковой крючок…
Красавчик проснулся в холодном поту. Во сне он подкатился вплотную к самой стенке, так, что вдавился в нее щекой. Сердце колотилось о ребра.
Сталкер встал, расправил плечи, разгоняя по жилам адреналин. Пить хотелось нестерпимо. Пошли вторые сутки после того, как во фляге кончилась вода. Что же будет день на четвертый, к примеру? О пятом думать не хотелось.
Помощь запаздывала, но надежда еще жила. Если Глухарь вышел на следующий день после звонка, то не сегодня – завтра он дойдет. Что бы ни случилось. Списываем день на выброс – все может быть. Еще день на всякие непредвиденные обстоятельства. Послезавтра – крайний срок.
Мысль о том, что Глухарь мог сгинуть в Зоне, просто не приходила Красавчику в голову.
Занимался рассвет. Из окон сочился мутный, блеклый свет. Такое же пасмурное утро настигло его в пути, на следующий день после того, как он заснул в ночлежке.
Тогда он также проснулся посреди ночи. Он вспомнил, откуда знает тот голос, что остановил его в баре, несмотря на то, что никогда не видел
Что понадобилось шестерке Сэмэна в баре, куда патриотовцам давно ход воспрещен? Понадобиться могло что угодно. От встречи с агентом, в силу каких-либо причин безвылазно находящимся на территории бара – имелись и такие, которым путь непосредственно в Зону был заказан – Жучара трепетно относился к тем, кто слишком много знал о подземном лабиринте. До элементарного сбора сведений о новоявленных мутантах.
Не стоит забывать и о том, что Жучара мог начать самостоятельную игру с лидерами группировок всех мастей. Тем более что Сэмэном дело не ограничивалось. Имелись в движении за чистоту расы и другие, значительные фигуры.
Кстати, о мутантах. Оставалось надеяться на то, что Хромой не принял близко к сердцу бредовое заявление Монаха о мутациях внутреннего характера. А если исходить из того мнения, которое успел составить о Хромом Красавчик, дело обстояло с точностью до наоборот – тупой вояка как раз и отнесся к пьяному заявлению вполне серьезно. Если так, трудно будет передвигаться по Зоне, имея на хвосте отважную пятерку охотников в черных комбинезонах.
Вывод? Следовало смотаться в деревню Боровая, перерыть там все вдоль и поперек, добыть для торговца ценный артефакт, который тот, судя по воспылавшему взору отнес к разряду особо ценных. Вернуться в бар "Сталкер", срубить деньжат и лечь на дно. То есть, по сути, сделать то же самое, что и было намечено. С одной лишь оговоркой – это все следовало прокрутить в максимально ускоренном режиме.
Когда Красавчик выбрался за ворота северного поста, серый рассвет только набирал силы. Сталкер шел с великой осторожностью, в буквальном смысле этого слова продираясь между разросшимися гравиконцентратами. Литовец прав, еще немного и бар, за редким исключением, окажется окружен плотным кольцом аномалий. И тогда единственный ход, соединяющий "Сталкер" с остальной Зоной будет проходить под землей. Вот почему торговец холил и лелеял все, что касалось бункера.
Жучара не дурак и должен понимать, что патриотовцы роют землю, отыскивая все ходы и выходы. Казалось бы, чего проще? Раз и навсегда взорвать подходы к бару. Таким образом, все треволнения связанные с внезапным ударом из подземелья канут в небытие. О плохом думать не хотелось, но если завтра действительно сомкнутся все эти комариные плеши, владения торговца без подземных ходов ждет долгая и мучительная агония.
Аномалии подходили вплотную к бетонной стене, огораживающей территорию бара, но ни одна из них ее не касалась. Это тоже наводило на странные мысли. Откуда прямо вытекала одна. Есть доля истины в слухах, согласно которым Жучаре удалось заключить договор с самой Зоной. Отсюда и сведения относительно редких артефактов. Отсюда и аномалии, знающие свое место. Правда, до поры. Не приучена Зона играть по другим правилам, кроме своих собственных.
Подул холодный ветер, понес с сожженных аномалиями полей серый пепел. Хлопья покружились в воздухе и опустились на землю. У ног Красавчика змеилась пыльная поземка.