Смертники доброй воли
Шрифт:
— Как ты уболтал Эриха? — полюбопытствовал Адамас, и Десмонд пренебрежительно фыркнул.
— Ты бы видел его лицо, когда он прочитал весь план на Седу. У меня было почти такое же, но я успел прикинуться равнодушным. По какой бы причине Эрих им ни продался — а я, кстати, так и не знаю, чем они его купили, — собственными фактически руками убивать Мессию-Дьявола он не планировал. Я, в общем-то, так и думал, что он не такой уж злодей. Обиделся, наверное, что все посчитали его в МД неудачником после того единственного провала, вот и стал агентом «Фламмы». А тут припекло — побежал вместе со мной всех спасать. Для вида он за мной по приказу Доминика присматривал, на всякий случай, ему-то доверяли. Перед этой конференцией нас отослали проверить с ключами все
— Договор с Аспитисом у вас, что ли, какой-то сам собой разумеющийся был? Он ведь не писал этого в том сообщении?
— Ну да, не писал. А кто посмеет упрекнуть Мессию во лжи? — Десмонд горько хмыкнул. — Если бы не твой отец, висеть бы мне где-нибудь сейчас…
— Думаю, и твой бы вступился, — улыбнулся Адамас. — Папина «птичка» вполне могла и ему сообщить, что ты на нашей стороне. К тому же это послание из Библии — я сразу понял, что это ты.
— Я верил и надеялся. Слушай, мне вот только непонятно… Вроде весь их увлекательный разговор с Аспитисом прослушал, а так в этих хитросплетениях и не разобрался, — терас смущённо почесал в затылке здоровой рукой, и Адамас, верно предугадав его вопрос, отключил запись. — Ну то есть с могущественной противостоящей организацией теперь все будут ещё осторожнее. Да и Роар пообщается с представителями северного бизнеса, и они перепишут имущество на ГШР и МД без опаски. Но твой отец-то ещё что-то хотел, конкретно от Аспитиса. В чём он ещё пытался его убедить своим невмешательством? Про «Атра фламму» он и так знал, да и почти всю интригу разгадал…
— Да в нём самом, — усмехнулся Адамас. — Что они оба знают: они больше друг другу не враги, кто бы как бы ни пытался убедить их в обратном. Особенно Аспитиса. Отец показал ему, что о нём на самом деле думают в этой «Фламме», каким его видят с этими его древними обидами. Тем более что папа считает главным супостатом того же, кто смерть Луизы подстроил. Словам Аспитис бы не поверил — как тогда не стал верить. А вот так, наглядно… Теперь зато всем понятно, что они готовы на всё, лишь бы не было объединения, а Аспитис, наоборот, стал к нему на шаг ближе. Он упрямый, за собой не поведёшь, но сам может прийти запросто.
— Это ты самостоятельно понял? — восхищённо сверкнул глазами Десмонд. Адамас скромно пожал плечами.
— Сложил пятое, десятое. Но Стиан всё равно считает, что интриганской жилки во мне нет. Так только, везёт иногда.
— А Рэкс не боялся, что кто-то не успеет? Что у нас с Эрихом, например, не получится? Что тебя решат всё-таки пришить, раз такая петрушка?
— Наверное, тоже пошёл ва-банк. Или имел план насчёт смерти Аспитиса. Марк-то заранее обо всём позаботился, совершенно не сомневался, что всё удастся. Эти покушения на всех приближённых, включая его, скрещивание лучей на главном безопаснике — если бы Аспитис и в самом деле был убит, а гэшээровцы бы не охраняли того же Бельфегора, власть сама собой перешла бы к Марку.
— Кстати, слушай, — Десмонд загорелся, — а может, Рэкс рассчитывал, от одной пули Аспитис не умрёт? Отец говорил, у нас до сих пор очень ограниченное число людей знает, насколько его защищает альмега.
— Думаешь, снайпер стал бы стрелять куда-то, кроме головы? — усомнился Адамас. — Тут только на нечеловеческую удачу рассчитывать. Хотя не зря же он туда именно Домино послал, — он прыснул со смеху, и Десмонд воззрился на него в недоумении.
— При чём тут Домино?
—
Терас посмотрел на него чуть ли не со священным ужасом, и Адамас поспешил избавиться от таких кощунственных мыслей и перевести тему.
— Хотел вот ещё спросить, — торопливо сказал он. — Значит, Брутус и в самом деле потерял Силу после смерти Ове? Я гадал, почему его удар всего-то пришёлся мне по глазам, а не снёс полголовы… — Десмонд кивнул. — А вернул её обратно, когда возродил себе Ове в лице Хаса? Ну, или просто вновь получил человека, принадлежащего ему, как он думает, целиком и полностью. Я ведь вколол Дилану новую версию альмеги — этот их блокиратор, — когда вы ушли. Мне Ове тайно передал свой. Дилан теперь сидит в лабораториях у Аспитиса, его пытаются изучать, но не могут, так как его Сила тоже почти сразу отключилась. Как ты считаешь, что её могло бы вернуть?
— Уж точно не сидение в очередной клетке! — усмехнулся Десмонд. — Брутус, конечно, много про Дилана рассказывал, по его словам, он слабак с неустойчивой психикой и очень боится смерти. Как он говорил, если бы вместо Ове Брутус когда-то начал свои «игры» с ним, Дилан рано или поздно умер бы от разрыва сердца, ни на что другое его не хватило бы. Сейчас, наверное, после смерти Ове и Стаса, он чувствует себя совсем ничтожеством. Может быть, если бы кто-то вывел его… в смысле, из этой тоски. Если бы он снова был не один. Я, к сожалению, с ним не общался…
— Ясно, — кивнул Адамас. — В общем-то, так я и думал. Спасибо. Последний вопрос, и могу оставить тебя отдыхать. Откуда Юки такая фанатичная взялась? Я, как ни пытаюсь, не могу вспомнить про неё ничего такого, что бы её могло повернуть в сторону «Атра фламмы».
— Ну да, ты же не наблюдал за всем лагерем в бытность свою учеником… У неё случилась там несчастная любовь — к Лихославу, с первых же дней. Он ей, конечно, быстро разъяснил, что к нему с этим не по адресу, а утешения она побежала искать к Эриху, как к главному преподавателю МД. И ничего другого, ты не подумай, а то мы бы живенько их сдали. Судя по тому, что с появлением Скотта — то бишь Стиана — Юки постаралась внушить каждому, что на самом-то деле её лучшая подружка — Дилайла, а с Эрихом за тихими и очень тайными разговорами я лично застукивал её дважды, тогда-то он её и завербовал. Ну а полная самоотдача делу — это относится ко всем Посланникам, просто Юки ушла на тёмную сторону. Потом ещё и Токкина под себя подмяла как нечего делать. Застращала рассказами о том, что с ним будет, когда Управление узнает, что они встали на сторону «Аркана», перетащить к «Фламме» уже удалось, наверное, чисто по инерции.
— Она и правда могла знать имя лидера? — нахмурился Адамас, и Десмонд задумчиво покачал головой.
— Я лично сомневаюсь, даже Эрих его не знал, но чем чёрт не шутит! Не вижу иных причин забавляться с суицидальными капсулами… Ладно, я посмотрю, ты уже засобирался уходить, — он вдруг заговорщицки, совсем как раньше, подмигнул. — Официально заявляю протест: ты ещё должен рассказать, откуда у тебя эти чудные импланты и что ты вообще делал эти полгода. А заодно и про житие-бытие Бельфегора, если знаешь.
— История резко сократилась наполовину. И никуда я не собирался, по правде-то говоря! — рассмеялся хорон и устроился поудобнее. — Тогда слушай.
Его, как и Десмонда, отпускало — не столько от приключений, интриг, вечной подозрительности и опасности, сколько от самого Севера. В той мозаике, которую Адамас пытался собрать здесь на месте старой, им лично разломанной и пущенной по ветру, оставался ещё один, последний элемент, но пока он ждал и можно было просто говорить, ни о чём не заботясь и не думая — словно бы ничего произошедшего за эти полгода никогда и не случалось.