Смертники доброй воли
Шрифт:
— Увольнительные в город предполагаются?
— Через неделю Новый год, до него вряд ли, — пожал плечами Токкин. — А там посмотрим, старшие пока ничего об этом не говорили. Мы сами-то тут с прошлого воскресенья, только-только оклемались.
После совершения банных процедур, заставивших Адамаса наконец почувствовать себя человеком, Токкин показал им всё, что находилось через широкую асфальтированную дорогу от жилой части лагеря. Близко от входа располагался оружейный склад — как объяснил Эхсан, раньше на месте лагеря была настоящая военная база, закрытая, как только захватили Хайров и прилегающие территории
К моменту прихода в столовую они пятеро уже свободно общались — даже Кристиан, кажется, отошёл и шутил вместе со всеми. О наличии в их компании зашифровавшихся новичков Джея Адамас вспомнил, лишь когда они зашли на завтрак: хорон приветственно помахал ему со стола преподавателей, сидя в окружении Табиты, Дилайлы и Эриха, и пришлось ответить ему тем же. Токкин, конечно, немедленно накинулся с расспросами; рассеянно отвечая ему, Адамас искал глазами встретившегося ему в здании администрации больше похожего на мираж Герберта, а заодно и команду Бельфегора, чтобы уж точно знать, куда потом смотреть не стоит, и сам не заметил, как налетел на Беккера, спешащего к своему столу с полным подносом.
— Смотри перед собой, а! — разозлился Адамас, отряхиваясь от попавшей на него каши и по ходу ловко подставляя рейтеру, и так едва удержавшемуся на ногах, подножку. В результате падения поднос окончательно оказался у Беккера на голове, и, пока какая-то девчонка-хорони, спешно подбежавшая к нему, помогала ему подняться, Адамас аккуратно обошёл его и вслед за смеявшимся Токкином направился к ленте раздачи.
— Как ты считаешь, он специально? — задумчиво спросила у Джея Дилайла, пронаблюдавшая всю сцену, но так и не понявшая, была ли подножка.
— Я думаю, они просто друг друга не заметили, — поспешно ответил Джей, заметивший эту самую подножку и мысленно скрежещущий зубами. — Загляделся. Наверное, Герберта искал. Я так и не уловил, что он здесь делает, Табита? Он же вроде ещё тоже не окончил лицей?
— А ты хорошо стрелки перевёл, — оценила Табита. — Получилось так, долгая история.
— Кстати, Джей, — прикрыл её Эрих, — у тебя же нет планов на вечер? Не хочешь со мной и Бельфегором прошвырнуться до города и зависнуть в каком-нибудь баре?
— Ты Бельфегора-то об этом спрашивал? — усмехнулся хорон.
— Пока нет, но он не откажется. Разве не видно, какие вокруг него тучи ходят? Всё небось гадает, за что его отец в ясли-сад сослал, да ещё и с охраной. Ты-то как?
— Ну пошли, я за день как раз успею подготовить планы для лекций.
—
Покидали столовую они всё той же весёлой компанией, в которую по ходу завтрака вовлеклось ещё четверо, из интернатов МД, и Адамас, слушая их перешучивания с удивительно легко вписавшимся туда Кристианом, выходил последним. Стоило переступить порог, как возникшая слева тонкая женская рука ухватила его за ткань футболки и рывком утащила за угол — он даже не успел сообразить, что происходит. Пару секунд, и хорон лицом к лицу оказался с той самой девчонкой, которая обхаживала Беккера, — и очень, очень рассерженной.
— Ну и что ты себе позволяешь? — грозно спросила она, и Адамас, намётанным взглядом оценив её пропорциональную фигурку с округлыми формами, ровное овальное личико с острым подбородком, большие медные глаза в тёмно-рыжих ресницах и копну наполовину белоснежных, наполовину бронзовых волос в двух едва держащихся хвостах, ухмыльнулся:
— А что не так, куколка?
— Я тебе не куколка, понятно? А Беккер не козёл отпущения! Не знаю, откуда ты со своими понятиями о жизни в коллективе вылез… и как вообще с ними сюда попал, но тут тебе не гетто, ясно? Оставь его в покое!
— Ты такая милая, когда злишься, — Адамас взял её за подбородок, притягивая к себе лицо, и она вырвалась, зашипев, как разозлённая кошка.
— Руки убери! Ты что, считаешь, тебе всё можно?!
— А почему нет? — хорон крепко схватил девушку за руки и, резко развернувшись, прижал к стене. — Ты же всё равно никому не расскажешь. Знаешь почему?
— И почему же? — с вызовом поинтересовалась хорони.
— Потому что захочешь повторить, — подмигнул Адамас и, удерживая её, потянулся к губам, больше пугая, нежели действительно желая с ней целоваться: всё-таки она была совсем не в его вкусе. Девушка дёрнулась, не в силах хоть как-то ослабить хватку, и Адамас, пожалуй, достиг бы намеченной цели, если бы сзади вдруг не окликнули:
— Сати?!
Хорон нехотя отпустил её и обернулся, чтобы увидеть, как Сати торопливо отходит к Беккеру, сверлящему его взглядом.
— Что он с тобой сделал? — спросил рейтер у хорони, и та замотала головой.
— Ничего. Не успел.
— Отверженные должны держаться вместе, да? — хмыкнул Адамас, приваливаясь к стене столовой. — Сати, а ты осознаёшь, что ты отверженная только потому, что общаешься вот с этим доходягой? Со мной тебе было бы куда веселее!
— Ты уж извини, но пустышки меня не интересуют, — фыркнула Сати, и Беккер добавил:
— Лучше вообще к ней не подходи, Матиас.
— Да я и не подходил, — пожал плечами Адамас. — Она сама меня тут к стенке припёрла. Явно захотелось хотя бы минуту пообщаться с нормальным парнем, а не каким-то художником.
— То, что ты уложил Токкина, «нормальным парнем» тебя не делает, — съязвил рейтер, и Адамас оценивающе посмотрел на него.
— А ты храбрый для полного провала в физической подготовке. Значит, есть повод ещё пообщаться. Пока, козлы и козочки, заходите, если что!