Смертники доброй воли
Шрифт:
Ещё две стены оказались глухими, а в третьей нашлась дверь в работающий бар — в глаза Джею сразу ударил яркий свет таблички «Открыто». Он толкнул дверь, сразу погружаясь в дымную и шумную атмосферу небольшого и не очень светлого помещения. Здесь наверняка где-то был ход в подсобку, нужно было только отыскать его.
Миновав столики с компаниями мужчин — возможно, здешних работников, — Джей рассеянно подошёл к стойке и, заказав бокал некрепкого пива, начал оглядываться. Отсюда вёл один-единственный коридор: с места хорона было видно лишь дверь с надписью «Туалет», но, конечно, там было что-то ещё. Допив пиво,
Рядом с туалетом оказалась ещё одна дверь, судя по надписи, в какое-то «служебное помещение». Цивилизация досюда явно ещё не добралась — ни одного электронного замка, — так что хорон, недолго думая, открыл её: за ней была небольшая комнатка со шкафчиками для персонала и опять две двери: «Хозяйственная» и без названия. Поиски начинали напоминать игровой квест, и, со смешком над собой вздохнув, Джей дёрнул на себя безымянную дверь.
Это оказался спуск в подвал, освещённый всего одной лампочкой и заваленный всяческим хламом. Спустившись, Джей оглянулся — и в самом тёмном углу, за поломанными швабрами и вёдрами, обнаружил ещё одну дверь. Ручка её отозвалась лишь на третье сильное нажатие, петли заскрипели, по всему выходило, что ей давненько не пользовались, но Джея уже разбирал азарт, и он не мог остановиться. Притворив её за собой, хорон зашагал по тёмному пыльному коридору на далёкий свет и едва слышимые голоса.
Коридор упёрся в последнюю на пути хорона дверь, и он встал перед ней, прислушиваясь. Кажется, он нашёл: за дверью определённо разговаривали Герберт и Стас.
— Братишка, ты меня поражаешь! — весело сказал Стас. — Мы тут почти сутки, а ты всё не спрашиваешь меня, как я оказался в «Аркане» и вообще где был без малого десять лет!
— Во-первых, хватит меня так называть, я уже не маленький, — недовольно фыркнул Герберт. — Во-вторых, я не хочу, чтобы ты повторялся. Вот подойдёт Джей, сразу обоим и расскажешь.
Джей удивлённо втянул носом воздух. Стас за дверью вкрадчиво поинтересовался:
— А ты так уверен, что он вернётся?
— Ну конечно! — тон Герберта звучал безапелляционно. — Его барьер уже сломался. Когда один раз попрёшь против системы, потом очень сложно остановиться. К тому же ему определённо этого в жизни не хватает.
— Ты говорил, он вроде приближённый вашего лидера?
— Он стажёр. Ему ещё приближаться и приближаться, а уж после истории с Адамасом Джей точно посмотрит на всё другими глазами. Тут подлаживайся либо под них, либо под себя. Люди куда охотнее делают последнее.
— Какая мудрость в шестнадцать лет! Ты строчками из книг-то ещё не отплёвываешься, не лезут из ушей?
— Издевайся, Стас. Я рад, что ты не изменился.
— Да ты тоже не особо. Ну что, спросим мнение самого Джея?.. Джей! — крикнул Стас, и хорон вздрогнул. — Заходи, чего встал? Я тебя ещё от входа в подвал слышал.
Джей нерешительно толкнул дверь и шагнул внутрь. Стас всё так же валялся на диване, весь в бинтовых повязках, и насмешливо сверкал на него рыжими глазами. Дилан обосновался в глубоком кресле, улыбка у него была приветливая, но в то же время напряжённая. Сидевший на полу привалившись спиной к дивану Герберт вскочил при его появлении на ноги и победоносно воскликнул:
— Я ж говорил, что придёт! Как ты вырвался, Джей?
— Да никак, просто отпросился, — пожал плечами хорон, проходя и неуверенно
— Он не завален, — хмыкнул Стас. — Там есть проход, видный только изнутри, дверь-то тоже внутрь открывается. Нам нельзя светиться, сам понимаешь.
— Я посмотрю, вы чувствуете себя уже получше?
— Ну конечно. Ещё несколько дней — и совсем на ноги встанем. Только вот Брутуса мы из-за этого потеряли…
— У меня столько к вам вопросов, — Джей вздохнул, совершенно не зная, как себя вести и за чем конкретно он сюда заявился. — Правда, сначала надо определить границы, в которых вы будете готовы отвечать откровенно…
— И это я тоже говорил, — рассмеялся Герберт. — Что он зануда! А что там с героем Нового года, Джей?
— Остался доучиваться.
— Ого! И как лагерь отреагировал?
— Пока настороженно, но, я думаю, его простят. Их ведь учат этому, если ты не заметил.
— Да вообще семинария какая-то, — Герберт упал обратно на пол и откинул голову на диван, глядя на брата. — Так что, Стас, в каких границах ты будешь с нами откровенен?
— Во всех, — закатил глаза тот. — Нам скрывать нечего, мы и так в полной… Раз уж Джей никого не привёл сейчас, потом вряд ли что-то изменится.
— Твоя легкомысленность всегда меня поражала, Стас, — вздохнул наконец подавший голос Дилан. — Кстати, во многом поэтому Брутус нас там чуть не порешил…
— Спасите, ангелы, в ком это осторожность заговорила! — съязвил Стас. — Что ж ты с ним не остался, предусмотрительный ты наш?
Дилан сломал зубочистку, которую до этого вертел в пальцах, и недобро сощурился.
— Лучше сдохнуть, сражаясь против него, чем за него, — процедил он, и Стас перевернулся на бок, чтобы лучше видеть его лицо.
— Во как я его вышколил, — с удовольствием проговорил он и посмотрел на Джея. — Спрашивай, что хочешь. Мы тут со скуки помираем.
— Ладно, раз вы закончили, — Джей собрался с мыслями. — Что вы вообще такое? Я видел, как двигался Брутус, обычный человек на это не способен. Плюс эти быстро затягивающиеся раны, свёртываемость крови…
— А мы и не обычные люди, — хмыкнул эрбис. — Мы — особенные люди. Можно просто Особенные. Живое воплощение голубой в весёленькую розовую полосочку мечты Аспитиса Пикерова. Это он когда-то начал химичить с синайским вирусом альмегой, чтобы он превращал любого человека в сверхчеловека. Синайцы нам и в подмётки не годятся, у них только повышенная регенерация и иммунитет, а у нас ещё куча чего другого.
— Но вы же не эмдэшники?
— Мы — нет. А вот родители Брутуса в ней состояли, пока не перешли на сторону Азата, а потом и «Аркана». Прежде альмегу с двух сторон изучали они и Берссы, но Инай Сетте убил Берссов, и его родственники оказались в опале. Они были нужны Азату для синтезирования некоторых наркотиков, так что он их пригрел. А впоследствии позволил продолжить эти исследования, потому что они без них в буквальном смысле хирели. К 2656 году Сетте добились того штамма альмеги, который делает людей Особенными. — Стас начал загибать пальцы: — Сверхъестественная скорость любых реакций. Почти полное отсутствие болевого порога. Максимальная устойчивость к отравляющим веществам. Быстрая регенерация. Улучшенная восприимчивость в плане органов чувств. Хоть сейчас в зоологический музей!