Смертные тени

Марр Мелисса

— Почему ты не убил ее? — усмехнулась Бананак, проведя рукой ему по щеке. — Да, брат, по той самой причине. Когда ее притащили к Темному двору, все думали: вот появилась овечка среди волков. А я сразу увидела иное. Я вслушивалась. И теперь я знаю точно: ты должен был ее убить, но не убил.

Онемевший и испуганный, Девлин смотрел на сестру. Однако руки у него не дрожали. Он вдруг подумал: а мог бы он убить Бананак? Не вероятнее, чем убить Соршу. Как справиться с проблемой, источник

которой ты не можешь устранить?

— Однажды кто-то пришел и убил мать этой овечки. Темный король взял ее под свое крыло и оберегал все эти годы.

Большой палец Бананак царапнул кожу у него под глазом. Она с готовностью подставила ладонь.

— А ты… я видела, как ты во все глаза смотрел на нее в «Вороньем гнезде». Я знаю.

Девлин терялся в поисках ответа. Сказать правду? Дать уклончивый ответ? Ни то ни другое не годилось. Проще всего было бы уйти, но тогда он не узнает, чего она добивается от Эни.

— Ты многое замечаешь, — тихо произнес он.

Бананак оскалилась в улыбке.

— Это было испытание, однако я…

— Не испытание.

Девлин убрал руку Бананак со своего лица. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он добавил:

— Я бы не стал тебя испытывать.

— Еще как стал бы, братец, — вздохнула Бананак. — Ты такое делал, и не раз. Кровь этой малышки даст мне силу, о которой они даже не догадываются.

— Да, ты права.

Девлин ощущал туго натянутые нити страха. Он боялся не за королеву, не за двор и не за мир фэйри. Это был страх за Эни. Однако он целую вечность только и делал, что подавлял свои чувства, потому сейчас снова загнал страх поглубже, чтобы сестра не заметила, и сказал ожидаемые ею слова:

— Тебе хочется выступить против Высокой королевы?

— Конечно!

Девлин не спорил. Он больше ничего не говорил, а только пристально смотрел на Бананак. Она придала себе облик Сорши и, подражая голосу сестры, произнесла:

— Какой же ты испорченный ребенок, Девлин. Я всегда знала, что ты меня предашь. Когда я слышала о твоих проделках…

Оставаясь в облике Сорши, Бананак помолчала и продолжала в том же духе:

— Я была шокирована. Расстроена. Ты совсем не похож на меня, Девлин. Ты чужд нашему миру — миру фэйри. И всегда был таким.

— Прекрати, — потребовал Девлин.

Бананак вновь стала прежней.

— А ты ведь всегда любил ее больше, чем меня.

Она тяжело привалилась к металлической сетчатой ограде, отчего та задребезжала.

— Я что, рассказывал ей, где ты прячешься?

— Прикажи она, и рассказал бы.

— Прекрати, — повторил Девлин, чувствуя, что утрачивает самообладание. — Она моя королева. Благодаря ей у меня есть дом и смысл жизни.

— В один

прекрасный день я займу свое законное место на троне или убью ее, и ты поклянешься в верности мне.

Эти слова он слышал не впервые. Когда Бананак охватывало смятение, она начинала говорить об узурпации власти и о расправе над собственной сестрой,

— Ты еще толком не понял, зачем тебе эта гончая, зато я вижу, какой она подарок судьбы. Можешь мне не верить, но я ее раскусила.

— Я не собираюсь тебя проверять, — сказал Девлин.

Он не добавил, что проверки и испытания были свойственны обеим его сестрам в их вечном соперничестве. Девлин служил им инструментом, неким балансировочным устройством, не дававшим конфликту разрастаться.

— Где мы будем обедать? — решил сменить тему Девлин.

— Ладно, давай прекратим спор и кого-нибудь прикончим. Согласен?

— Наверное.

В обществе Бананак он делал вещи и похуже, и не всегда по ее воле.

Бананак была довольна. Она обняла Девлина за пояс, а он послушно положил руку ей на плечо. Потом сестра-создательница поправила гриву своих волос-перьев, распустив их наподобие плаща, закрывшего ей спину.

Некоторое время спустя Девлин направился в дом, посещение которого не одобрила бы ни одна из его сестер. Он искал встречи не с Темным королем, а с тем, кто умел поладить с обеими сестрами. Чертополошник его впустил, провел внутрь и отодвинул большое настенное сюрреалистическое панно. Девлин вошел в комнату. Чертополошник задвинул панно и исчез.

Здесь царил полумрак. И здесь Девлина уже ждал Айриэл. Он не был королем, однако сохранил достаточно власти и смог бы при желании вернуть себе трон. Утратив королевский титул, Айриэл не стал обыкновенным фэйри.

«Как и я», — подумал Девлин.

При каждом дворе были свои сильные фэйри, однако по-настоящему сильные предпочитали жизнь одиночек, если только что-то более важное, нежели власть, не побуждало их примыкать к тому или иному двору.

Бывший Темный король лежал на диване, по обеим сторонам которого стояло по одному стулу.

Айриэл потянулся к нише, достал графин. Налил себе бокал, поднес к губам.

— Выпьешь со мной?

Девлин кивнул, и Айриэл наполнил второй бокал.

Бывший Темный король разглядывал вино, говоря словно сам себе:

— Немало прекрасных вечеров начинаются с того, когда полная желаний смертная… а может, и полукровка…

Вероятно, эти слова относились к Эни, но Девлин пропустил их мимо ушей. Он взял бокал и уселся на стул справа от Айриэла.

— Возможно, но у нас при дворе это считается недопустимым.