Смертный дар
Шрифт:
– Я уже все сказал. И ты тоже. Мне очень жаль, что я потратил на тебя столько сил и времени, но все оказалось впустую, – с горечь произнес отец, не глядя на сына.
– Ну почему ты так категоричен? – воскликнул Сергей, вскакивая.
– Ты знаешь, почему.
– Но, пап! Она правда хорошая, я хочу ей помочь!
– Откуда ты знаешь? Вы знакомы без году неделя! Я тоже был хорошего мнения о своем сыне, и что теперь я вижу?
– Вот так ты, значит, ко мне относишься, да? Один промах и всё – ты во мне сразу разочарован?
– Так вот что тебя задевает? Что ты еще слишком мал? Что нужно прислушиваться к старшим, которые во много раз опытнее тебя? Тебе нужна свобода без ограничений? Хочешь сам принимать решения?
– Да, хочу! Хочу, чтобы к моим желаниям прислушивались! Что меня ждет потом? Жениться на той, кого укажешь мне ты? Работать там, куда ты меня пошлешь?
– Что в этом плохого, я не понимаю? Разве мы с матерью указываем тебе неверный путь? Но нет, тебе хочется бунта! Что за подростковый максимализм? Ты знал, что тебя ждет. Я всегда был предельно честен с тобой.
– Я так не хочу! Понимаешь? Я хочу нести сам ответственность за свою жизнь! Сам решать, с кем дружить, на ком жениться, сколько иметь детей! И мне будет безразлично, есть у них дар или нет!
– Я тебя услышал! Мы обсудим это еще раз после инициации. Но я запрещаю тебе общаться с этой девчонкой, слышишь? Ноги ее в моем доме не будет!
– Что здесь происходит? – в пылу ссоры они не заметили, как дверь кабинета открылась, и на пороге возник монументальный старик. Он тяжело опирался на трость, но весь его вид, манера держать себя выдавали в нем бывшего военного немалых чинов.
– Зачем ты встал, папа? Ты же знаешь, что после сеанса нужно лежать.
– Привет, дедушка! – улыбнулся Сергей, заметив, как гнев отца сдулся под хмурым взглядом деда.
– Вы так орете, что отдыхать совершенно невозможно. И потом, это пока еще мой дом, – выделил Всеслав Иванович голосом последнюю фразу.
– Папа, мы просто беседуем с сыном. Ничего такого, что привлекло бы твое внимание.
– Беседуете? Это сейчас так принято, беседовать на повышенных тонах? И что обсуждаете? – старик уселся в услужливо освобожденное сыном кресло.
– Сергей связался со смертницей. Он требует, чтобы мы приняли ее в свой круг.
– Даже так? Прямо требует? А ты что скажешь, внучок? – мягко обратился дед к Сергею, но под маской ласковости ему почудился тигриный оскал. Военная карьера наложила свой отпечаток на и так непростой характер деда, так что внук начал аккуратно подбирать слова, чтобы не разозлить еще и его.
– Понимаешь, дед, я познакомился с девушкой. Зовут Инга. Она только недавно обрела свой Дар. Я хочу помочь ей. Хочу, чтобы она выжила после инициации
– И ты требуешь принять ее к нам? – с хитрым прищуром спросил Всеслав Иванович, что Сергей расценил как заинтересованность. Хороший знак.
– Ничего я не требую. Я просто хотел пригласить ее на ужин, чтобы вы взглянули на нее и… – он смешался под взглядом деда.
– Мало того, что она стихийница, так еще и смертница, – с оттенком ненависти произнес Анатолий Всеславович.
– Так! Пока я глава этого дома, решение будет за мной! – вдруг зычно прервал сына Всеслав Иванович. – Или ты забыл, сынок, что твоя прапрабабка была стихийницей? Что за пренебрежение?
– Она не была смертницей, – тихо сказал Анатолий Всеславович, не глядя на отца.
– Да, не была. Потомственный Дар не гарантирует, что человек будет жить по воле Живы. А стихийный – почти наверняка! Ты ничего не знаешь о девочке, но уже судишь! Значит так! Я сам на нее посмотрю, а потом решу – говорить с ней или нет! И она придет сюда, коли я скажу! Это понятно?
– Да, дедушка! – обрадовался Сергей. Отец пробурчал что-то неразборчивое, но спорить с разошедшимся стариком было себе дороже.
– Значит, так тому и быть! Толя, проводи меня в комнату, устал я что-то с вами.
Глава 8.
Инга сладко потянулась, но вставать не спешила. Соседка уже убежала на лекции, а у неё самой занятия в расписании стоят после обеда, так что можно подольше полежать. Она взяла с прикроватной тумбы книгу и только углубилась в чтение, как снизу раздался знакомый ехидный голосок:
– Ишь, лежебока! Поздняя птичка глаза протрёт, а ранняя уж песенку споёт!
– Здравствуй, Фомич! – обрадованно воскликнула Инга, отбрасывая книгу и заглядывая под кровать.
– И тебе поздорову, коль не шутишь! – степенно поклонился домовик, неожиданно появляясь перед Ингой. После он вытащил из воздуха свой неизменный веничек и принялся мести пол. Девушка с улыбкой наблюдала за мужичком, который искал и не находил мусор.
– Чавой-та чисто у вас тут, – произнёс он, задумчиво глядя на Ингу. – Никак за ум взялись?
– Взялись, Фомич, еще как взялись, – сказал она, посмеиваясь над недоумением домовика.
На выходных Ирка уехала к родителям. Инга тоже хотела навестить своих, тем более сама себе в прошлый раз пообещала, да и не виделись уже давненько. Но, после звонка маме, пришлось отказаться от этой затеи: отцу выдали путевку в санаторий на неделю, так что родители укатили отдыхать, оставив свое небольшое хозяйство на соседку. Навещать пустой дом желания не было, поэтому Инга осталась в общаге. Делать было решительно нечего, скука одолевала, и Инга изъявила желание провести генеральную уборку. Что и воплотила с успехом в жизнь.