Смертный грех. Легенда
Шрифт:
– Император Люцифер приказал быть готовыми. – Сверкал красными глазами собеседник.
Астарот поднялся из-за стола. Чёрные крылья медленно развернулись, словно предвещая бурю.
– Я не обязан подчиняться его приказам. Такой же, как он. Один из семи великих князей Ада, – голос хозяина замка звучал как гром.
Левиафан, древний демон морских глубин, угрожающе приблизился к Герцогу Ада. Гигантская форма как будто поднималась из мрачной бездны, как цунами, готовое поглотить всё на своём пути. Чешуя переливалась оттенками синего и чёрного, а из пасти вырвался пар, наполняя воздух солёным запахом океана. В этот
– Гиена Огненная, вас пожри! Что тут происходит? – выругался Падший ангел, – О, Левиафан! – прогремел демон похоти. Голос был полон насмешки.
Асмодей – само воплощение Похоти. Один из семи Князей Ада. Падший ангел, был создан Богом для исправляющего влияния на души людей. Единственный демон, любящий созданий под названием «человек». Один из четырёх ближайших демонов, кому дозволено быть подле Люцифера. Однако очень своенравен. До падения был известен как Ангел Терпения. Правил одним из созвездий на небесном своде.
Демон Океанов, остановившись на секунду, обернулся к Асмодею. Его гневная аура на мгновение потускнела. Две мощные божественные силы, как две силы природы, столкнулись взглядами.
– Кажется, кто-то возомнил себя императором мира, – ухмыльнулся Астарот, глядя на разгневанного гостя.
Асмодей усмехнулся и подошёл ближе. Движения были грациозными, как у хищника. Взглянул на Астарота. В глазах читалось понимание.
– Вы однажды поплатитесь за своеволие! Император накажет вас изгнанием в вечную тьму! – огрызнулся Левиафан. Челюсти демона, усеянные острыми зубами, способны разорвать самый прочный корабль на части. Слуга Люцифера не упускал возможности это демонстрировать. Щёлкнув пастью, демон удалился.
Левиафан был падшим Серафимом, который сопровождал Люцифера в его восстании. Один из семи Князей Ада. Он воплощает зависть и считается одним из величайших подхалимов. Люцифер – единственный, кому Левиафан действительно предан, в ком видит своего хозяина и Бога.
– Пусть накажет, мы готовы принять вызов судьбы, – сказал Астарот, и крылья взметнулись в воздух, готовые к битве. Глаза горели решимостью, и в них читалось не только желание сразиться, но и нечто большее – понимание, что это сражение может изменить всё.
Асмодей налил себе «Девственного света» и задумчиво посмотрел в бокал, точно искал ответы на сложные вопросы, которые никак не оставляли в покое.
– Что ж, Асмодей, ты был прав. Люцифер явно суетится не зря. Если он нашёл след легенды, это, значит, происходит что-то серьёзное, – голос Астарота звучал твёрдо и решительно. – Возможно, лучше быть на стороне Люцифера в этом деле?
– Не новость, что он объявил себя властителем, но что за этим кроется? Мы тысячи лет ищем «Смертный грех». Но даже не знаем, что это. Может это артефакт, может человек, может сам чёрт в Пустоши. По преданию грехов семь штук. Ты представляешь, сколько их собирать? – Демон осушил бокал.
– Быть на стороне Люцифера, – повторил слова собеседника демон похоти, будто пробуя эти слова на вкус. –
Асмодей понимал, что возврата к прошлому нет, и не может быть. Ещё свежа в памяти великая битва, в ходе которой ангелы с огненным мечом сражались брат против брата, а небеса разделили мироздание на две силы – свет и тьму. Изгнание из небесного царства и новые имена заставили жить во тьме и заниматься иным делом. Демоны станут Архангелами… Да уж. Когда наши пути пересекаются с жёсткой волей начальства, а наша убеждённость сталкивается с равнодушием и упрямством, в душе возникает чувство разочарования и отчуждения. В мире, где лишь одно мнение считается истинным, где власть наделяет себя правом судить остальных, исчезает надежда на справедливость и равенство.
– Но именно в этом и заключается наша сила! – воскликнул Астарот. Его голос заводился, как буря, готовясь разразиться.
– Так ради чего возвращаться? Чтобы мстить? Пинка дадут, и полетит по второму кругу. Снова обожжёт крылья. Власть схвачена и поделена. Кем он там себя видит? Ангелом во плоти? – Асмодей с непринуждённым видом принял новый бокал от услужливой суккубы.
– Если случится пророчество, Люцифер соберёт легенду. Перед нами встанет выбор: идти с ним или умереть.
– Мы знаем, что он замышляет. Если это действительно серьёзно, мы не останемся в стороне. Сколько раз Люцифер приходил к нам с предложением о союзе, если можно так сказать о «приказах Императора»? Нам не дано выбирать. Судьба уже поставила нас на карту Игры. Помнишь о Пророчестве?
Асмодей вздохнул. Его ум пытался разобраться в сути происходящего. Демон понимал, что за каждым словом Астарота лежит инстинкт выживания. В этой игре любое действие могло обернуться катастрофой. Нельзя было упустить ни одной детали. И всё происходит именно сейчас. Как раз когда он нашёл для себя очень интересную игрушку.
– Неужели сам великий и ужасный демон боится пророчеств? Боишься? – Искуситель ухмылялся, глядя на сурового демона. Губы искривились в насмешливой улыбке, глаза сверкали игривым огнём. Асмодей наслаждался процессом провокации.
– Я ничего не боюсь! – ударил в ярости по столу Астарот. Разлетевшиеся по залу искры мерцали, словно воздух отреагировал на гнев. – Но поберечь своё бессмертие не мешало бы. Чего и тебе советую.
Асмодей откинулся на спинку кресла. Его изящные черты лица смягчились, когда почувствовал, как суккуба, прислуживающая демонам, взялась нежно массировать ему плечи. Воплощение соблазна. И казалось, её прикосновения могли разорвать любую нить напряжения, которая возникла в разговоре адских властителей.
– Пусть будет так, расслабься, – произнёс демон похоти. Голос стал более спокойным и уверенным. – Во-первых, Люцифер ещё не обрёл ничего. Во-вторых, нам предстоит найти все семь грехов. А в-третьих, нигде не сказано, что это будет Люцифер.
Астарот замер. Крылья слегка опустились. В глазах заблестела искорка понимания. Слова демона похоти были разумны, но это не уменьшало беспокойства.
– Всё один к одному. Похоже, что наступает час расплаты по счетам. Знаешь, Асмодей, – демон задумчиво поглядел на суккуб, которые подавали бокалы местного горячительного, – я устал от дел.