Смертный грех
Шрифт:
Немного подумав, она продолжала:
— У нас есть и другая отличительная черта, и ты ее должен был заметить, Александр: у Людей Льда бывает очень мало детей. Дядя Аре поставил рекорд, родив трех сыновей, чего раньше ни с кем не бывало. У меня уже был один ребенок. А этот, скорее всего, будет последним.
Александр не нашел, что ответить. Он просто взял ее руку в свою и крепко пожал. Сесилия вздохнула.
— Людям Льда вообще не следует вступать в брак.
— Я думаю, что, напротив, вы все необычайно
— Благодарю, — с улыбкой перебила она его. — Но я не вожу тебя за нос.
— Я знаю.
«Хотя это и не совсем так, — подумала Сесилия. — Но я знаю: что бы там ни было, этот ребенок будет желанным! Но, Господи, пусть это будет мальчик! Ради Александра. Ради продолжения рода Паладинов».
Забота о продолжении рода вдруг показалась ей излишней — и ее охватило своенравное упрямство.
«Хорошо, пусть это будет девочка! Ее ждет вся моя любовь, она всегда будет чувствовать себя желанной. Девочка — это куда более ценное, чем…»
Голос Александра прервал ее бунтарские мысли.
— В вашей родне сейчас трое маленьких мальчиков, так что вполне вероятно, что у тебя снова будет мальчик.
Сесилия покраснела.
— Что значит, снова?
Александр затаил дыхание — ему следовало прикусить язык.
— Извини, я забыл, что ты не знаешь об этом. Я так сожалею о случившемся.
Из-за беременности она стала чересчур чувствительной: она заплакала.
— Значит, тебе не хватало ребенка? — тихо спросил он.
— Собственно говоря, нет, — немного успокоившись, сказала она. — Просто теперь он вдруг стал для меня более реальным. Мальчик… Мне так жалко его. Плод случайной связи людей, ничего не значащих друг для друга, — и он так никогда и не появился на свет! Бедное маленькое существо!
— Я понимаю твои чувства, дорогой друг. Но попробуем мыслить по-другому. Ты ведь знаешь, если бы у тебя появился сын, а ты бы уже имела одного… То могли бы возникнуть всякого рода трудности с наследством и тому подобными вещами, даже если бы я признал первого ребенка своим.
— Понимаю, — согласилась она. — Со вторым сыном, который, собственно, и является твоим наследником, поступили бы несправедливо.
— Вот именно. И наоборот: если бы мы все оставили второму сыну, все равно все перешло бы к первому.
— Значит, то, что произошло, к лучшему. Если только у нас будет мальчик.
— Предоставим все воле Господа, — сказал Александр.
Его религиозность постоянно удивляла ее. Господь далеко не всегда бывал внимателен к самому Александру Паладину.
Вид у нее был озабоченный.
— О чем ты думаешь?
Она засмеялась.
— Это звучит несколько еретично, но в тот момент, когда я думала о будущем
Александр игриво посмотрел на нее.
— Это был не Колгрим, я знаю, потому что он пробыл у Тарье до самого обеда.
— Я не могу этого объяснить, но именно в тот момент я совершенно определенно думала о ведьме Суль. Она должна была бывать там. Раньше.
— Ты думаешь, это место заколдовано?
— Скорее, благословенно: ведь я зачала ребенка!
— Да, — согласился он.
— Но что это будет за ребенок! Ведь при его зачатии присутствовала ведьма из рода Людей Льда! Обученная Ханной, знающая, как сохранить в Людях Льда злое начало.
Это не сулило ничего хорошего.
Встретив взгляд Александра, она поняла, что он думает то же самое.
Он поднялся и встал за ее стулом, словно пытаясь защитить ее. Но как он мог защитить ее от нападения изнутри?
В холодный февральский вечер 1628 года кучер из Габриэльсхуса спешно готовил карету, чтобы привезти акушерку и полевого врача.
Роды начались внезапно.
Младенцы имеют обыкновение появляться на свет по ночам, чтобы усложнить хлопоты.
Без конца переходя от страха к надежде, Александр и Сесилия совершенно вымотались.
Злое наследство передавалось среди Людей Льда по женской линии, а у Сесилии ожидался крупный ребенок. Она запретила Александру присутствовать при родах.
— Называй меня стыдливой, жеманной, как хочешь, но я хочу быть одна… почти одна.
До прихода акушерки рядом с ней находилась умудренная опытом служанка. Сесилии казалось, что она вот-вот родит.
Но это было не так. Она родила лишь через несколько часов.
К этому времени уже прибыл врач, хотя такими вещами он на войне не занимался…
Вдруг Александр услышал крик Сесилии. До этого она вообще не кричала, крепко сжав зубы.
Потом все стало тихо. Слышались лишь торопливые шаги.
«Господи, — молился Александр. — Господи, помоги!»
И тут… Тишину прорезал скрипящий, жалобный писк, словно по булыжникам покатилась ржавая телега.
Сердце екнуло в груди Александра.
«Мой ребенок, — подумал он, с трудом проглатывая слюну. — Совершенно новый маленький человек. Урожденный Паладин. Такой же, как я, не представляющий собой ценности для других, всеми презираемый…»
И он вспомнил тот момент, когда Сесилия поделилась с ним своими подозрениями, что у нее будет ребенок, их ребенок. Он тогда не поверил ей, он всегда внушал себе, что не может иметь детей в силу своих прошлых наклонностей. И в особенности после того, как вся нижняя часть его тела была парализована.