Смертный приговор
Шрифт:
«Я, похоже, теряю рассудок», — думал Декер.
— Она была местная?
— Нет.
— Откуда она приехала?
— С востока. — У Декера мучительно болела голова.
— Из какого города?
— Где-то неподалеку от Нью-Йорка.
— Почему она приехала в Санта-Фе?
— Ее муж умер в январе. Рак. Она хотела уйти от тяжелых воспоминаний, начать новую жизнь.
"Точно, как и я хотел начать новую жизнь", — добавил про себя Декер.
— Это дорогой
— У ее мужа была застрахована жизнь на крупную сумму.
— Похоже, что и впрямь на очень крупную. А чем он занимался?
— Я не знаю.
Эсперанса даже растерялся.
— Мне казалось, что вы были близки.
— Да.
— И при этом вы не знаете ничего важного о ее прошлой жизни.
— Я не хотел задавать лишних вопросов, — сознался Декер. — Не хотел тревожить воспоминания, когда со дня смерти ее мужа прошло меньше года.
— Вроде того, чтобы напомнить, где ты, дескать, жила? Что тревожащего могло быть в таком вопросе?
— Мне просто не хотелось ее расспрашивать. — Это была еще одна ложь. Декер точно знал, почему он не расспрашивал Бет. В своей прежней жизни он взял за непререкаемый обычай выпытывать все мельчайшие подробности личной информации у всех людей, с которыми ему доводилось встречаться, хотя совершенно не знал, когда эти сведения могут ему пригодиться и пригодятся ли они вообще. Но с момента прибытия в Санта-Фе, когда он начал новую жизнь, начал делать из себя другого человека, он стал сознательно подавлять в себе прежний расчетливый образ действий.
— И что, страховка ее мужа была такой большой, что обеспечивала ей жизнь даже после того, как эта женщина купила вот этот дом через забор от вашего?
— Она зарабатывала на жизнь как художник, — сказал Декер.
— О? И какой галереи?
— В Нью-Йорке.
— Но как называется эта галерея?
— Я не знаю, — в который уже раз повторил Декер. — Даже представить себе этого не могу. Но я видел человека, который управляет галереей. Он приезжал к Бет. Его зовут Дэйл Хоукинс.
— Когда это было?
— В четверг. Первого сентября.
— Как вам удалось так точно это запомнить?
— Прошло всего девять дней. Впрочем, я запомнил потому, что именно в этот день Бет закончила оформление всех бумаг насчет дома. — Но у Декера была другая причина для того, чтобы так хорошо запомнить эту дату, — той ночью он и Бет впервые занимались любовью. «Бет! — мысленно воззвал он. — Ради бога, объясни, что происходит? Почему ты убежала по этому чертовому склону за своим домом? Что за мужчина ждал тебя в автомобиле?»
— Мистер Декер.
— Прошу прощения. Я... — Декер заморгал, сообразив, что полностью отключился от реальности, а Эсперанса тем временем продолжал говорить с
— Вы сказали, что кто-то с пультом управления дистанционным взрывателем должен был наблюдать за домом.
— Совершенно верно.
— Почему этот человек не взорвал бомбы, когда вы стояли с миссис Двайер около ее дома?
— Пока я не оказался в доме, у него не было стопроцентной уверенности в том, что от взрыва будет толк.
— И поэтому он решил дождаться вашего отъезда и только после этого устроил взрывы? — спросил Эсперанса. — И какой смысл вы видите в этой тактике?
Декер почувствовал, что у него холодеет в жилах кровь.
— Конечно, если целью были вы, — добавил Эсперанса.
— То есть целью была Бет? — Декеру стало настолько холодно, что он задрожал. — Вы хотите сказать, что и сегодня днем, и вчера вечером они охотились не на меня?
— Она, очевидно, боялась чего-то. Иначе зачем ей было карабкаться с больной рукой по этому склону?
У Декера по коже бегали мурашки.
— Им нужна была Бет? Иисус. — Ничего из его огромного опыта — ни в войсках специального назначения, ни в антитеррористической разведке — не могло сравниться с тем, через что ему приходилось проходить сейчас. Он никогда не чувствовал себя настолько уязвимым в эмоциональном отношении. Но тогда, до приезда в Санта-Фе, он никогда не ослаблял свои защитные механизмы, и ни о какой эмоциональной уязвимости не могло даже быть и речи.
— Вы только что говорили о радиочастотах, которые используют дистанционные взрыватели, — сказал Эсперанса. — Где, интересно, вы узнали, как взрывают дома?
Декер пропустил вопрос мимо ушей. Он был слишком погружен в свои мысли. Более года он пребывал в состоянии отречения от своих привычек и инстинктов, убеждал себя в том, что все, что ему требуется для того, чтобы быть довольным жизнью, это полное отсутствие подозрительности, открытость к настоящему и столь же полный отказ от прежнего образа жизни, целиком базировавшегося на расчетливости. Но теперь все эти привычки вернулись к нему в столь полном объеме, что он поразился. Взяв со стола телефонный справочник, он нашел нужное и быстро набрал номер.
— Мистер Декер, что вы делаете?
— Звоню в больницу Сент-Винсента.
Эсперанса озадаченно смотрел на него.
Когда коммутатор ответил, Декер попросил:
— Пожалуйста, соедините меня с кем-нибудь из медсестер, наблюдающих за палатой три один один шесть.
Дождавшись еще чьего-то ответа, Декер заговорил снова:
— У вас лежала женщина с огнестрельным ранением по имени Бет Двайер, которую недавно выписали. Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из медсестер, которые ухаживали за ней.