Смертный страж. Тетралогия
Шрифт:
Своим могучим разумом, неодолимой волей бог мог легко заставить лес расступиться, траву — убрать свои корни, кустарник — скрепить склоны. Но подчинить себе мертвую землю и песок Повелитель Драконов, увы, был не в силах. И потому оросительную канаву приходилось рыть медлительному могучему клюворылу, выгребавшему на стороны песок вместе с дерном и камнями, а вот выкладывать влажной глиной, которая не даст живительной влаге уходить в глубину, и мостить камнями, которые помешают потоку размывать саму глину, — все это приходилось делать смертным слугам, просто руками и ногами. Несколько десятков рабов трудились здесь, несколько десятков — по другую сторону холма, добывая глину и укладывая ее на спинозубов, которые и перетаскивали груз с места на место. За порядком следили два
Шеньшун уловил в мыслях бога слабое удивление тому, как неожиданно перекручивается судьба разнообразных созданий и изобретений. Двуногие голокожие смертные, придуманные для работы на океанском мелководье — из-за сообразительности, удачных рук и всеядности неожиданно оказались востребованы практически во всех краях земли. Нуары, созданные всего лишь для защиты богов в дни слабости и потому наделенные способностями повелевать зверьми и растениями, — вдруг понадобились везде и всюду, поскольку могли заменить богов на нудных, но необходимых работах, вместо них отдавая приказы, которых никто не мог ослушаться…
И наоборот, самые продуманные, многообещающие замыслы, вроде громадного непобедимого жруна, что должен был истребить расплодившихся хищников, или длинношеего кроноеда, способного поднять голову на высоту в два дерева, — все эти изобретения оказались бесполезны. Огромный и страшный, но шумный и неуклюжий жрун в результате мог охотиться только на падаль — прочие враги от него успевали скрыться, а шея кроноеда получилась столь слабой, что вместо строительных камней еле поднимала саму себя. В итоге жрун всего лишь вычищал леса от крупных разлагающихся туш, опорожняя брюхо в заделах для новой рассады, а кроноед щипал недоступную прочей скотине листву, чтобы потом кормить собранной пищей работящих, но малоротых спинозубов и клюворылов…
«И почему у самых востребованных в работе животных всегда обнаруживаются такие сложности с жеванием еды? — уже чуть не в голос возмутился Повелитель Драконов. — Помнится, еще ни одному ученому не удалось совместить и то, и другое в одном слуге! Кто хорошо трудится — всегда плохо ест. Или наоборот».
Его ящер подтянул крылья, отворачивая к солнцу, дракон Шеньшуна накренился следом, тоже скользя по воздуху к темно-зеленому холму у горизонта. В лицо ударил плотный и холодный встречный ветер, заставив нуара прищуриться, а когда напор стих и ящер снова раскинул крылья, замедляя полет перед посадкой, — они оказались уже возле Родильного древа.
— Противно, но быстро, — пробормотал страж, осознавая, что всего за несколько вздохов оставил позади расстояние почти в полный день пешего пути. Увидев, как повелитель медленно соскальзывает с шеи своего дракона, Шеньшун торопливо спрыгнул, поправил меч, подбежал к богу и тут же замер, вдруг оказавшись глаза в глаза с властелином окрестных земель.
«Найди мне кленовое семечко!» — четко и ясно прозвучало прямо в голове нуара.
На миг в сознании Шеньшуна промелькнуло сомнение: имеет ли он, страж, право покидать господина, и возможно ли найти семя дерева сейчас, в самом разгаре лета, и… Но бесконечные колебания и вопросы были тут же сметены волей бога, и нуар лишь послушно склонил голову:
— Да, повелитель.
Бог, отвернувшись, с легким шелестом заскользил по песку к многочисленным ивовым шатрам, разбросанным по сторонам от толстого ствола Родильного древа, а Шеньшун, проводив его взглядом, зачесал в затылке, гадая, как исполнить неожиданный приказ.
Где взять семя клена в разгаре лета?
Глава вторая
Нуар огляделся. Драконы, оставшись без седоков, уже спешили на четвереньках к текущему под корни Древа ручейку. Чуть дальше, за ухоженным руслом, поднимались скалы, прикрытые тут и там пышными зелеными листьями. Между скалами, накрывая от края до края широкую, в несколько шагов, расселину, густо плелась лоза. Видимо — там скрывался дом ученика бога, берегущего Родильное древо и его слуг.
На самом деле Родильное
Поначалу среди ученых этот опыт вызвал восхищение мастерством коллеги — и только. Но при попытках повторить опыт у себя на огородах боги быстро заметили, что вырванные из родительской утробы и подсаженные в плоды зародыши оказались куда более чувствительными к воздействию их воли. Более того — внутри наполненных питательных соком плодов удавалось соединять в единое целое зачатки самых разных зверей, обычно к скрещиванию не способных. И опыты посыпались один за другим непрерывным потоком. Боги увлеченно смешивали рыб с птицами, животных с растениями, ящеров с улитками, а насекомых с китами. В большинстве случаев рожденные уродцы оказались тварями нежизнеспособными, хотя в отдельных лесах и землях надолго поселились медлительные животины с водорослями вместо шерсти, змеи с ногами или ежи с утиными носами и бобровыми хвостами. Но зато — за пару столетий властители Земли досконально научились пользоваться открывшимися возможностями и теперь создавали действительно нужных и полезных слуг. Разумеется, это были те ученые, которые сумели вырастить и сохранить Родильное древо — что оказалось совсем не просто и в южных тропиках, и в холодных северных угодьях.
Повелитель Драконов оказался, как всегда, на высоте. Он смог напоить Древо, досуха высасывающее за день ручей среднего размера, сумел доставить достаточно пищи его корням, сумел найти ему солнечное, но безветренное место, смог спасти цветки от дождей, а листву — от солнечных ожогов. Зато теперь Древо рождало ему и сильных, здоровых нуаров, и могучих спинозубов, и рослых горбачей, помогало создавать новых существ, подчиняя слабые зародыши воле мудрого ученого.
Родильное древо стелилось по обширной долине от края и до края, меж выстроившимися полукругом холмами, раскидывало стебли и листву среди серых скал, местами забрасывая молодые почки на самые их вершины. Чтобы обойти его по кругу, понадобилось бы не меньше, чем полдня, а чтобы заглянуть в каждый из плодов — несколько дней. Но… Но найти в них кленовое семя было невозможно, и помочь Шеньшуну в его стараниях это величайшее достижение разума, увы, ничем не могло.
— Где же оно может быть, где?
Нуар даже самым краешком своего сознания не допускал, что не исполнит воли повелителя и не сможет найти хоть одно прошлогоднее семечко. Оставалось только догадаться, где оно может быть.
Наверное, там, где сухо и безветренно. Там, куда его могло забросить осенним ветром, но где оно не проросло и не сгнило за прошедшее время.
— Под кровлей! — сообразил юный страж и кинулся к дому здешнего бога.
Местное жилище было куда скромнее, нежели дом Повелителя Драконов. Не потому, что считалось менее значимым. Просто работ по уходу за Древом было куда меньше, нежели хлопот в обширном хозяйстве у главного гнездовья. Пищу сюда пригоняли с пастбищ за холмами, перегной привозили спинозубы, вода текла сама, вредителей отпугивала могучая воля ученика Дракона. Посему смертным оставалось лишь принимать очередные роды, убирать оболочки плода и выкармливать новорожденное существо — либо уносить его, если изделие оказывалось нежизнеспособным. Не так уж и много труда для полутора десятков мужчин.