Смертный страж. Тетралогия
Шрифт:
— Кто вы? Представьтесь, пожалуйста!
Однако Дамира повесила трубку, вернулась за руль и спокойно поехала дальше.
— Что ты сделала? — спросил Шеньшун.
— Предупредила полицию об убийстве, которое ты совершил, — честно ответила женщина. — Я понимаю, ты не виноват, что в тебя стреляли, и ты спасал свою жизнь. Но пусть в этом разбирается суд. Как и с моим кошмаром. Теперь все кончится. И очень скоро.
На просторном лугу за деревней, на берегу реки, ярким букетом рассыпались полтора десятка красных, синих и ярко-зеленых палаток, серых и оранжевых надувных
От Мутихи до Красновишерска тоже тянулась грунтовка. Но уже облагороженная, отсыпанная щебнем и песком, и потому здесь можно было двигаться куда быстрее. Через час джип въехал в город, медленно прокатился по залитым солнцем улицам. Ни одного полицейского среди млеющих от жары местных жителей Дамира не заметила, а специально искать не рискнула. Медленно и уныло она вывернула на прямую, как стрела, Соликамскую трассу и вдавила педаль газа. «Маверик» вздрогнул и, словно почуяв свободу, прыгнул вперед. Через полминуты стрелка легла на отметку «сто шестьдесят».
Шеньшун не запаниковал и за ручки хвататься не стал, однако на безупречном лице супергероя отразилось некоторое удивление. Женщина несколько раз ощутила на себе его внимательный взгляд и слегка улыбнулась: знай наших! В могиле такого не увидишь. Да и среди богов, наверное, тоже.
Просвистев таким образом по почти пустой трассе километров сорок, Дамира наконец-то увидела впереди спрятанную в тень сосен машину ДПС и с облегчением сбросила скорость. Патрульных было двое, с автоматами. Один, чуть выступив вперед, взмахнул полосатой палочкой, и женщина покорно придавила педаль тормоза, подруливая прямо к ним.
— Эти вот штуки у них в руках — они так же опасны, как те, что были в пещере? — насторожился мужчина.
— Намного опаснее, — злорадно ответила Дамира.
— Понятно, — кивнул воскресший, открывая дверцу.
— Документы на машину и права приготовьте, пожалуйста, — опустив жезл, попросил патрульный.
— Смертный, иди в лес! — сказал ему Шеньшун.
Полицейский молча повернулся, пересек дорогу и побрел в тайгу.
— И ты иди в лес, — сказал он второму.
И тот послушался. Но только направился по другую сторону дороги.
— Поехали дальше. — Шеньшун забрался обратно в машину.
Дамира растерянно тронулась в путь, но, проехав пару сотен метров, вжала педаль тормоза и повернулась к нему:
— Что это было?
— Они смертные — я нуар. Смертный не способен противостоять приказу нуара.
— Подожди, подожди, подожди… — схватилась за голову Дамира. — Ты мертвец, ты встал из могилы, и ты хочешь в город. Ты понимаешь мой язык, тебя понимают все вокруг, тебя слушаются полицейские… Что это за бред?! Что за идиотизм? В тебя стреляли медвежьей картечью, но ты все равно жив… Нет, черт с этим! Скажи одно: почему ты меня понимаешь?!
— Ты не должна задавать вопросы, ты должна отвечать на них.
— Хватит талдычить одно и то же, как попка-дурак! — взорвалась женщина. — Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Ты дала мне клятву! И я
— Да? Я что, обещала быть твоим извозчиком? — нервно расхохоталась Дамира. — Не пугай, я сегодня столько натерпелась, что мне уже плевать, даже если ты меня изнасилуешь и повесишь на этом дереве! Давай давай, руби меня своей фанериной! И я все равно — ты слышишь? — все равно никогда не стану называть тебя господином, буйвол перекормленный!
— Ты ищешь моего гнева? — опустил руку Шеньшун.
— Гневайся, ископаемое! Или отвечай по-человечески, когда тебя спрашивают, — или дальше пойдешь пешком вместе со своими клятвами!
— Вы совсем одичали, смертные, без хозяйской опеки и воспитания.
— Да уж какие есть! И если ты считаешь, что мы чем-то хуже тебя, можешь засунуть свое мнение Тутанхамону в ребра! — Она выскочила из «Маверика», громко хлопнув дверцей, и зашагала по шоссе в сторону Красновишерска. Вскоре позади послышалось шлепанье босых ног.
— Я помню, тебя зовут Дамира! — сказал ей в спину Шеньшун. — Твоя воля и храбрость достойны нуара. Я согласен отвечать на твои вопросы, если ты поклянешься помочь мне исполнить мой долг.
— Достал ты со своими клятвами! — обернулась к нему женщина.
— Твоя клятва — мое условие, — ответил нуар. — Я расскажу тебе о тайнах моего мира, если ты расскажешь мне о тайнах своего. Ты узнаешь, кто я, почему я первым встал из саркофага, почему ты понимаешь мою речь и чего я хочу добиться.
Археологиня замедлила шаг. Повернулась.
Как ни крути, но она была историком. Люди, не страдающие жестоким любопытством в отношении минувших веков, обычно выбирают себе другие специальности. И несмотря на все безумие минувших часов этот огонек любознательности продолжал теплиться у нее внутри.
— Ты действительно пришел из прошлого? Из далекого прошлого? Почему же тогда ты жив?
— Была война богов. Иные из них жаждали битв, иные сражаться не хотели. Мой бог предпочел спрятаться от ужасов, дабы восстать, когда опасность минует. Когда усыпальница открылась, я первым получил силу и пробуждение, дабы выйти в мир и узнать, насколько он безопасен для бога. Я должен узнать, кто победил в войне и кто выжил в ней. Я должен узнать, не захотят ли выжившие убить моего бога. Я должен узнать, насколько отравлена земля после великих битв и можно ли на ней жить. Я должен узнать, безопасно ли ему выходить из сна сейчас — или лучше подождать еще. Я должен пробудить бога, если мир достоин его пробуждения, — или запечатать усыпальницу вновь, если его жизни и власти еще угрожает опасность.
— Это шутка?
— Ты все еще не веришь своим глазам, смертная? Я устал уговаривать тебя принять свою судьбу. Решай быстрее. Ты поможешь мне — или мне нужно искать другого раба?
— Ты хочешь сказать, что был погружен в анабиоз? — перевела его речь на более понятные термины Дамира. — И это сделала совсем другая, прежняя цивилизация? Сколько же тебе лет? Когда это случилось?
— Глупый вопрос, смертная. Я же спал. Как мне определить число минувших лет?
— Но откуда ты знаешь русский язык?