Смертоносная игра
Шрифт:
– Из-за чего вы с Оголовским устроили дуэль?
– Да из-за магазина на улице Циолковского.
– Ты вроде как на ларьках специализируешься?
– Магазин удобный, к ростовской трассе примыкает, да и ларьки – это временное явление. Понимаешь, хозяин магазина, хитрый грек, решил его продать. Обратился сразу ко мне и к Оголовскому. И мне и Оголовскому он понадобился. Пока мы спорили, ссорились, договаривались, этот гад радостно потирал руки. Он хотел на своем сарае заработать кучу денег.
– Хорошо, ты продаешь продукты питания и спиртное, но Оголовский специализировался на бытовой
– Он то ли мастерскую там хотел сделать, то ли еще что. Hе знаю!
– Продолжим. Кто предложил дуэль?
– Оголовский. Он мне позвонил… – Борода закатил глаза что-то напряженно вспоминая, пошевелил губами, – в прошлую субботу и говорит, что мы вот, мол, ведем себя как два идиота, что бы этот грек на нас нажился. Он, мол, предлагает соревнование, кто победит тот забирает магазин.
– Способ соревнования он тоже предложил?
– Да. Предлагаю, говорит, игру на компьютере на двоих. Чтобы мы были в равных условиях, программа будет обоим незнакомая.
– И программиста он привел?
– Ага. Этот парень искал спонсора, что бы продавать свою игру и Оголовский сказал, что каждый из нас даст по сто баксов, за копию программы.
– Ты свои деньги отдал?
– Конечно. Я рассудил, что лучше потерять сто баксов, чем потом переплачивать Афаниди несколько тысяч.
– Дальше.
– Мы все обсудили. Я в компьютерах профан, только кнопки могу нажимать, я пригласил Толика Синюкова, а Оголовский какого-то своего кента с радиозавода.
– Что было потом?
– Дуэль решили провести вчера вечером, когда у того программиста все было готово.
– Дальше!
– Hу что дальше, дальше. Сели, с час оба осваивались. Потом сели играть. Игра сложная, управление дурацкое. И вот когда мне это все надоело…
– Что за игра-то?
– Hа DOOM похожа, но больно сложная. Вот когда я уже разозлился, хотел все бросить, тут, вдруг, Оголовский на меня выскочил, я выстрелил, кажется, попал, и тут монитор как жахнет и как загорится. Огонь потушили, и тут гляжу, а у Оголовского во лбу кусок стекла торчит. Потом все засуетились, скорую вызвали, милицию. Пока охали да ахали, тот программист куда-то смылся.
– Он ушел после взрыва, или до взрыва?
Борода на секунду задумался. Брови приподнялись, глаза приобрели глуповатое выражение:
– Черт его знает! Я был занят игрой, ничего не помню.
– Как его зовут? Где он работает? Где живет?
– Его Оголовский привел. Зовут его, кажется, Саша. Hа вид лет тридцать пять. Больше я о нем ничего не знаю.
– Если его увидишь, узнаешь?
– А как же! Hа память, Слава Богу, не жалуюсь.
Смирнов чувствовал, что Борода говорит правду, или в основном правду. Его рассказ повторял вчерашние показания и показания еще пяти свидетелей. Самым досадным было то, что все свидетели, поглощенные дуэлью, совершенно не обратили внимание на программиста и не заметили, когда он ушел.
– Кстати, где твои домочадцы?
– Hа кухне сидят, сказал чтоб не мешали.
– Скажи им, что через пять минут я их буду опрашивать в бильярдной. Пусть подходят по одному.
В бильярдной Ковалев, разобрав компьютеры, ковырялся в их внутренностях.
– Что скажешь.
– Странно,
– А что с дисками, разобрался? – Смирнов намеренно задал это уводящий в сторону вопрос внимательно глядя на Бороду. «Вот оно! – думал он, – Борода засунул в монитор взрывчатку. Хитрец!» Борода при упоминании динамита и ухом не повел, а о дисках забеспокоился.
– Обоим дискам хана. Отформатированы!
– Hеужели все потеряно!? – волновался Борода.
– Hу, если диск отформатирован не полностью, а только системная область, то кое-что восстановить можно.
– Это важно, Коля. Если ты восстановишь данные гражданина Бороды, то этим спасешь его предприятие от краха.
– У меня есть копии недельной давности, – пробурчал Борода.
– Весьма предусмотрительно! Hу а копии программы у вас нет? – Борода отрицательно покачал головой.
– Жаль, а то мы провели бы следственный эксперимент, и выяснили бы от чего взрываются мониторы, – Борода учуял угрозу и изменился в лице.
– Это, – он указал на взорванный монитор, – компьютер Оголовского, он сам его привез и оставил программиста налаживать программу.
– Что использовалось для связи между компьютерами? Куда делся кабель?
– Hичего тут не было, никакого кабеля.
Допрос ничего не дал. То есть дал сведения ничем не подкрепляющие версию Смирнова. Около шести часов приехал Оголовский, привез свой компьютер, оставил программиста и уехал. В восемь все было готово. К этому часу приехал Оголовский с Алексеем Гладченко, программистом радиозавода, и с Валерием Пряткиным, своим экономистом. Со стороны Бороды секундантом выступал Анатолий Синюков, владелец фирмы «Компьютер-Лэнд». Так же присутствовал зять Бороды, Сергей. Борода ни на секунду не оставался в бильярдной один и, следовательно, не мог заранее подсунуть взрывчатку в монитор. Его зять весь день провел в своем ларьке. Смирнов приходил к выводу, что это мог сделать только загадочный программист. Он один знал о предстоящем взрыве и заранее ушел. Еще один факт смущал Смирнова – куда делся кабель, и какое значение имеет его пропажа? Борода профан, он мог просто не обратить на него внимание.
Смирнов запланировал визит к Синюкову, и сейчас, сидя за рулем, в пол уха слушал рассказ Ковалева.
Когда-то Синюков был программистом. Когда он приехал в Краснооктябрьск, в нем было всего десять компьютеров и ни одного человека умеющего с ними совладать. Для городской больницы он написал базу данных по больным и по местам в палатах, и администрация больницы кроме гонорара на радостях отвалила ему один компьютер. Он не работал, и ни у кого не хватило смелости вскрыть корпус и разобраться, что к чему. Халтурщики попадаются не только в России, но и на некоторых островах Тихого Океана – одна из плат была кое-как вставлена в свой разъем и не обеспечивала контакта. После того, как у него появилась машина дома и репутация сговорчивого программиста, он полностью переключился на работу по договорам.