Смертоносная зима
Шрифт:
Женщина распрямилась и подняла метлу для нового удара, но изверг уже уставился на алую струйку, текущую по коже мертвяка. Жилистые пальцы его напряглись, тело задрожало, а тонкие губы раздвинулись, обнажая острые, как бритва, зубы.
— Свежее мясо, — сдавленно проговорил изверг, а затем, не замечая окружавшего его смятения, приступил к трапезе.
Прежде чем еще что-либо успело напасть на нее, Джилла, расшвыряв корзины, выскочила в дверь и захлопнула ее за собой. Задыхаясь, она стала пробираться через намокшее буйство сорняков.
Лало наклонился и, ухватив один конец бревна, кивнул Ведемиру. Они взвалили бревно на плечи и вдвоем потащили его к берегу реки, где один пасынок, четыре крепыша из Третьего отряда коммандос и парочка тощих юнцов из коллекции крутых ребят Зипа пытались возвести дамбу из стропил близлежащих конюшен, принесенных из леса вверх по течению бревен и домашней утвари, которую они только смогли притащить.
Вода уже перехлестывала через берег. И не было никакой возможности защитить низину под мостом, но, если бы удалось возвести плотину к северу от моста до края старой крепостной стены, возможно, удалось бы спасти середину города.
Когда другие приняли на себя вес бревна, Лало распрямился, потирая спину. Даже Ведемир дышал учащенно, а ведь он молод. Лало подумал, как долго он еще сможет продержаться, — уже очень давно он не требовал от своих мышц такой нагрузки и теперь опасался, что те подведут его.
Художник тупо оглядел грязную змею, в которую превратилась река, зловеще вздымающуюся, словно переваривая то, что уже успела заглотить, и обдумывающую, что бы сожрать еще. Лало удивился тому, что течение не стало быстрее, но потом понял, что южный ветер сдерживает воду, заставляя реку разливаться вширь, вместо того, чтобы нести свои воды в море.
Колдовство, мрачно решил он и подумал, чем занимается Рэндал. Потребуется больше, чем один тайзский колдун, чтобы остановить разгул стихии. У Лало поникли плечи. Теперь он с благодарностью принял бы даже вмешательство ранканского Бога-Громовержца.
— Отец, взгляни на мост!
Ведемир дергал его за руку, перекрикивая рев ветра.
Лало обернулся. Он услышал стон перенапряженного дерева и увидел, как сооружение дрожит, сотрясаемое особенно сильной волной. Вода почти уже достигла верхней части моста. Ведемир снова затряс отца.
— На мосту кто-то есть — кто-то пытается перебраться на нашу сторону!
Лало прищурился, вглядываясь в дождь. Ведемир, должно быть, ошибается — все жители Подветренной, еще не утонувшие, как крысы в своих норах, уже давно должны были бежать, ища спасения на возвышенных местах. Черт, определенно там что-то движется…
В душе вспыхнула искорка надежды. Лало медленно пошел в сторону моста. Ведемир хотел было остановить его, а потом зашлепал вслед за отцом.
— Этот человек — женщина… — задыхаясь, выдавил он.
Кивнув, Лало побежал. Теперь он уже отчетливо
Внешнее и внутреннее зрение вдруг слились, и Лало, забыв о своей усталости, понесся вперед, обогнав сына. Он узнал ее.
И вот уже его ноги застучали по дереву моста, и ее рука сомкнулась на его руке. Всхлипывая, учащенно дыша и запинаясь, Джилла преодолела вслед за Лало последние шаги до берега, и Ведемир помог обоим ступить на сушу.
В этот миг сдерживающая ветер воля внезапно рассеялась и он рассыпался на тысячу кружащихся завихрений. Река, которую больше ничего не сдерживало, пронеслась по узкому руслу всего в нескольких дюймах от полотна моста, огромной волной выплеснулась на причал Санктуария, подняв стоящие на якоре суда на всю длину цепей, и ушла в глубь моря.
Прокатившись под мостом, волна разлилась по низине за ним, кружа ветки и деревянные обломки. В неровном свете Лало увидел нечто, похожее на черный маслянистый пузырь, поднявшееся из-за складов и унесшееся по воздуху за холмы.
Он отвлекся лишь на мгновение. Все его внимание было отдано Джилле, он чувствовал сквозь мокрое платье ее тепло, словно жена несла в груди крошечное негасимое солнце. Наконец под грязью Лало ощутил твердую землю, а Джилла словно якорь удерживала его от напора ветра и воды.
Замызганные грязью, они не обращали внимания на вопросы окружающих и, прижимаясь друг к другу, улыбались ветру.
Внезапно лицо Джиллы омрачилось. Крепко сжав мужа в объятиях, она закричала Лало в ухо:
— Где дети?
— Во дворце с Вандой, — крикнул он в ответ. — Они в безопасности.
— Среди всего этого? — Его жена, нахмурившись, посмотрела на небо. — Я должна быть вместе с ними. Пошли!
Лало кивнул. Он выполнил свой долг здесь; бешенство реки заметно пошло на убыль. Но в небесах по-прежнему царила сумятица, и художник быстро проникся тревогой жены. Вместе с Ведемиром, поспешившим следом, они обошли озеро, в которое превратилась Караванная площадь, и зашлепали мимо пустынных прилавков базара.
К тому времени, как Лало и Джилла добрались до дворцовых ворот, растерянное смятение двух неразумных двухлетних Богов Бури уже угрожало причинить больший ущерб сердцу Санктуария, чем все водяные демоны Роксаны. Молнии вспыхивали почти непрерывно, и в воздухе чувствовался сильный запах озона. Внутренний двор дворца был залит лужами; через открытые двери первого этажа слуги-бейсибцы пытались швабрами выгнать воду.
Лало застыл на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, а Джилла смотрела на него с выражением: «Ну, я же говорила!»