Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Самунин Валерий

В отличие от многих других советников, приезжавших в Афганистан (а также в Эфиопию, Анголу, на Кубу и т. п.), чтобы элементарно поправить свое финансовое положение, Заплатин относился к своей новой работе с величайшей ответственностью. И именно поэтому очень скоро у него стали возникать неприятные вопросы. Например, он с удивлением обнаружил,

что далеко не все его коллеги трудятся по десять-двенадцать часов в день, как подобает в такой революционной ситуации. Напротив, некоторые лишь до полудня утруждают себя присутствием на службе, а затем, сытно пообедав и приняв водочки («для дезинфекции»), остаются дома или идут в гости к таким же сибаритам.

Другая проблема касалась информации о положении в Афганистане, направляемой в Центр по разным каналам. Сколько раз Василий Петрович пытался договориться с коллегами, чтобы по основным моментам информировать Москву согласованно. Разнобой в оценках ситуации путал союзные ведомства, очень мешал делу. На словах все были «за». Но представитель КГБ и резидент ГРУ втихую гнали своему начальству не то, о чем договаривались, а случалось, прямо противоположное. «Как же так? – сокрушался наивный Заплатин. – Где же их партийная честность? Ведь условились же»…

Впрочем, представления насчет честности сильно поколебали и некоторые из афганцев, с которыми Заплатину пришлось работать. Например, министр обороны Абдул Кадыр. При первой же встрече с советником министр произнес фразу, которая озадачила Василия Петровича.

– Вы мне не верьте до конца, товарищ генерал, – вот что сказал Кадыр и невозмутимо продолжил: – Я ведь легко могу вас обмануть. Языка вы не знаете. Тонкостей наших афганских тоже. Так что мой вам совет: не верьте до конца всему тому, что вам будут говорить.

А поняв, что Заплатин никак не возьмет в толк смысл сказанного, пояснил:

– У вас, у советских, как? Вы что думаете, то и говорите. У нас по-другому. Слова ничего не значат.

Не всегда верьте словам.

– А чему же я должен верить?

– Ну, это по-разному, – ушел от ответа Кадыр. – Поживете здесь подольше, сами поймете.

* * *

Заместитель резидента Орлов-Морозов пригласил к себе Хотяева, положил перед ним стопку напечатанных на машинке документов.

– Это материалы прошедшего… позавчера расширенного заседания… политбюро ЦК НДПА.

– А кто их переводил на русский язык?

– Посольские ребята. Слава богу, теперь этим… заниматься будут они. Посол уже направил по поводу пленума информационную телеграмму. Я ее читал. Там говорится, что заседание политбюро является еще одним шагом на пути достижения… полного единства партии. Я, правда, так… не думаю. А ты, Володя, посмотри своим… взглядом.

Владимир взял материалы и пошел в общую комнату. Там уселся на свой персональный стул, закурил и стал внимательно читать документы. Итак, состоялось расширенное заседание политбюро ЦК НДПА. На нем выступил Тараки с докладом «Об Апрельской революции и задачах, стоящих перед НДПА». Текст доклада он, видимо, писал сам. «Изюминкой», как показалось Хотяеву, была идея о почти полном совпадении принципов пуштунской племенной демократии (практика решения всех вопросов в ходе собрания-джирги) и марксистко-ленинской теории демократического социалистического государства. Тараки в своем докладе утверждал, что если другим, особенно европейским странам, для построения социалистического общества необходимы десятилетия и даже века, то Афганистан уже сейчас – по менталитету своих граждан, особенно пуштунов, является наиболее предрасположенным к социализму и демократии государством. В конце своего выступления Тараки предложил ввести в состав ЦК новых членов – офицеров, обеспечивших победу Апрельской революции.

Конец ознакомительного фрагмента.