Смешарики. Моя прелесть и другие истории
Шрифт:
– Это «Моя прелесть», – ответил Копатыч. Он наконец стянул с себя противогаз и звонко чихнул. – Духи такие. У всех манит, а у него не манит.
Бараш бежал через лес, продираясь сквозь густые заросли.
– Прочь! Прочь! – кричал он. – К развенчанным святыням нет возврата!..
На последних словах он споткнулся о кочку и кувырком полетел в глубокий овраг. Кусты сомкнулись над поэтом.
Когда стемнело, Нюша с Копатычем забеспокоились и пошли искать беглеца. Они долго кружили по
– Туда! – скомандовал Копатыч. Запах «Моей прелести» в этом месте стоял особенно сильный. – Ага… Здесь он остановился и немного постоял….
Нюша уткнулась носом в землю.
– Сюда! – позвала она. – Здесь вроде пошёл обратно, но потом передумал… Тут, видимо, решил отдохнуть.
Смешарики бродили по лесу до самого рассвета, пока наконец не оказались в глубоком овраге около кустарника. Среди сплетения ветвей ничего было не разглядеть, но нюх не обманешь – Бараш был явно здесь.
– Бараш! – позвала Нюша. – Ну, Бараш! Выходи! Хватит прятаться!
Из зелени раздался голос поэта:
– Меня здесь нет!
– Это ты безносому будешь рассказывать! – хохотнул Копатыч. – Давай вылезай уже!
Сначала из листьев высунулись рожки, а потом и сам Бараш.
– Мы к тебе в гости, – сказал Копатыч и хитро прищурился. – Ты теперь вроде как хозяин леса. Всю территорию пометил, так сказать.
– Всё шутим, да? – проворчал Бараш. – Очень смешно…
Нюша ласково улыбнулась и принялась снимать с поэта колючки и веточки.
– Ну, чего ты, глупенький, убежал? – заговорила она. – Мы по тебе соскучились…
– С чего это вдруг? – недоверчиво посмотрел на неё Бараш. – Ведь внешне я – ничего особенного…
– Ничего особенного, – эхом откликнулась Нюша.
Тогда Бараш откашлялся и попробовать спеть:
– Ля, ля-я-я… И на слух – ничего особенного…
– И на слух ничего особенного, – кивнула Нюша, снимая застрявший в шерсти поэта листик.
– И на запах вроде… – напомнил Бараш.
Нюша не дала ему договорить и категорично заявила:
– Чтоб этой «Моей прелести» больше никогда не было! Это издевательство над окружающими!
– Так в чём тогда дело? – воскликнул Бараш. – Ни на глаз, ни на ухо…
Нюша погладила его по голове:
– Зато ты на ощупь ничего!
Копатыч с интересом потрогал загривок Бараша.
– Да, кстати! – согласился медведь. – Пушистый такой!
Бараш расплылся в блаженной улыбке. Он понял, что ему не нужно было лезть из кожи вон и с головы до ног обливаться духами, чтобы его заметили. Он такой, какой есть – очень даже ничего.
Двигатель прогресса
Как-то раз Крош с Ёжиком отправились в гости к Пину.
Крош прижался к косяку двери, встал на цыпочки и отметил карандашом свой рост. Рядом была такая же рисочка – Крош не первый раз ставил здесь отметку.
– Ну, ёлки-иголки! – сокрушённо воскликнул кролик, оценив результат. – Опять двадцать пять! Вчера было двадцать пять, позавчера – двадцать пять, позапозавчера – тоже… Никакого прогресса!
Ёжик сочувственно посмотрел на друга. Тут к ангару подошёл Пин. Вид у него тоже был не самый довольный.
– Да, такой часто бывает! – согласился Пин, прошёл в ангар и начал рыться в бесчисленных ящиках. – Есть прогресс, а потом пуф!.. Аллес! Никакой прогресс, все только ходят туда-сюда. А потом бац! И снова пошёл прогресс… – на этих словах механик вытащил из груды железяк запасной двигатель и потащил его из ангара.
Пин вернулся к самолёту и принялся запихивать тяжеленный двигатель в люк. Крош и Ёжик прибежали следом.
– А что значит «бац»? – поинтересовался Крош.
– «Бац», значит, какой-нибудь великий изобретений, который дальше двигать прогресс науки и техники, – пояснил Пин.
Кряхтя, он, наконец, протолкнул двигатель и оказался внутри самолёта вместе с ним! Ёжику тоже стало интересно, о чём говорит изобретатель.
– А что значит «пуф»? – спросил Ёжик, разглядывая торчащие ноги Пина.
Тот кое-как выбрался из люка.
– «Пуф» – значит «пуф», – ответил пингвин и развёл крыльями.
Не вдаваясь больше в объяснения, Пин захлопнул люк, уселся в кресло пилота и скомандовал:
– От винта!
Самолёт затарахтел, обдал Смешариков потоком воздуха и помчался по воде прочь от берега.
Друзья задумчиво смотрели ему вслед.
– Ёжик, а не кажется ли тебе, что мы остановились в своём развитии? – вдруг спросил Крош.
– Только не надо обобщать! – покосился на него Ёжик и направился в сторону дома. Крош – за ним.
Они шли по зелёным лугам, а над их головами выписывал круги самолёт Пина. Крош посмотрел наверх, и тут его осенило.
– Нет, правда! – заговорил он. – Я сначала думал, что это только моя проблема, а теперь совершенно ясно, что прогресса нет нигде. – Он резко остановился и обвёл рукой окрестности. – Вот, вот! Посмотри! Где? Где он, прогресс? Где?!
Ёжик молча огляделся.
– Вот видишь! – воскликнул Крош и вдруг заметил у своих ног одуванчик. – Даже одуванчик не растёт! Нужен какой-то «бац»!
Ёжик пожал плечами. Крошу вечно не хватает в жизни какого-то «баца». А вот Ёжику всего хватает. На этом друзья разошлись по домам.