Смешная девчонка
Шрифт:
Эпизоды были в основном рассчитаны на двоих – такой формат, похоже, устраивал и сценаристов, и актеров, и критиков. Но поскольку действие «Годовщины» происходило в шикарном ресторане, Тони с Биллом включили в сценарий еще одну пару – пожилых мужа и жену за соседним столиком: те наводят ужас на Барбару и Джима, громогласно обрушивая друг на друга накопившиеся обиды и супружеские разочарования, а в финале Джим даже вынужден их разнимать, потому что жена молотит мужа кулаками по голове.
Придя на работу в среду
– «Барбара (и Джим)»? – с надеждой спросил старичок.
У него был зычный голос и рафинированный выговор. Если бы галстук-бабочка вдруг заговорил, подумал Деннис, его речь звучала бы именно так.
– Да, мы здесь, – ответил Деннис. – То есть я. Ума не приложу, где остальные.
Они вошли в репетиционную, Деннис поставил чайник, а Дульси и Альфред засуетились со своими пальто, шляпами и текстами. От их одежды и даже от имен веяло нафталином и эдвардианским упадком.
– Мы влюбились в этот материал, – сказала Дульси.
– Вчера до поздней ночи репетировали в постели свой диалог, – добавил Альфред.
Деннис на мгновение лишился дара речи.
– Угу, – опомнился он, – так вы женаты?
Такой вопрос явно задел их за живое.
– Какая у людей короткая память, – печально сказала Дульси Альфреду.
– Да этот юноша, по всей видимости, нас и не знал, – отозвался Альфред. – Уж полвека минуло.
– Сколько вам лет, голубчик? – спросила Дульси.
– Двадцать девять.
– Вот видишь, – повернулась она к мужу.
– А вы спросите у своей мамы, – посоветовал Альфред.
– Обязательно, – пообещал Деннис. Он решил, что лучше не уточнять, о чем именно следует спросить маму.
– А драматурги придут? – спросила Дульси. – У нас есть к ним кое-какие предложения.
– Предложения – это хорошо, – сказал Деннис. – Я уверен, драматурги вас очень внимательно выслушают.
Чтоб неповадно было опаздывать на репетиции.
Билл и Тони появились с новой версией сценария, но только через час. Для Денниса этот час тянулся, как дождливое военное лето в Норфолке, у бабушки с дедом.
– Кто же это к нам пожаловал? – спросил Тони.
– Дульси и Альфред, – с широкой улыбкой сообщила Дульси.
– Работаете в паре?
Улыбка исчезла с лица Дульси.
– Можно и так сказать, – ответил Альфред. Он тянул с объяснениями, но в конце концов понял, что их не избежать. – У нас – семейный дуэт.
– С чем вас и поздравляю, –
Дульси ободряюще сжала мужу ладонь:
– Не обращай внимания.
– Телевизионщики, – мрачно выговорил Альфред.
Тони озадаченно уставился на Денниса, но тот не придумал, как без слов намекнуть, что Дульси с Альфредом, по всей вероятности, прославились в годы Первой мировой и что их брак, вероятно, стал событием национального масштаба.
– Мы тут сделали для вас кое-какие наметки, – обратился Альфред к Тони и Биллу. – Не затрагивающие основной линии.
– Рассматривайте их как наблюдения, – сказала Дульси.
– А вы не возражаете, если мы вообще не будем их рассматривать? – любезно осведомился Билл.
Дульси ахнула и зажала рот ладошкой.
Софи с Клайвом прибежали последними.
– Мы тоже профессионалы, – заверила Софи Альфреда и Дульси. – Просто мы знали, что сценарий принесут с опозданием.
– Мы – ваши горячие почитатели, – сказал Альфред.
Старичок с надеждой заглянул ей в глаза и улыбнулся. Софи поблагодарила и тоже улыбнулась. От нее, безусловно, ждали большего, но ей ничего не приходило на ум, и это промедление, отсутствие встречной похвалы и уважения к многолетним заслугам еще раз ударило по самолюбию супругов, еще раз заставило их взяться за руки.
– Представьте, мы до сих пор выступаем, – сообщила Дульси.
– И до сих пор вместе, – подхватил Альфред.
– Видим, видим, – сказал Клайв. – Чудо.
Он обвел взглядом остальных, желая убедиться, что те, как и он сам, уже лезут на стенку. Долголетие – и супружеское, и актерское – было для всех суровым назиданием.
– К делу, – скомандовал Деннис.
Они прочли сценарий по ролям – и текст, будто прочистив горло, заиграл новыми, яркими интонациями, несмотря на лишенный нюансов и мелодичности зычный рев Альфреда. Дульси оказалась на удивление хороша. Она играла настолько умно и тонко, что Билл и Тони тут же дописали для нее пару новых реплик.
И что произошло: Барбара и Джим вдруг стали центром мироздания, где не было ничего важнее их брака; все прочее отодвинулось на второй план. Клайв сделался умным, добрым и надежным; Софи, как бывает с женщиной, которая любима, излучала уверенность и защищенность. Деннис упивался этой компанией, Тони – простотой и естественностью зрелища, Дульси с Альфредом – молодостью и устремлениями остальных. Мир исполнился такой радости, что Тони даже стал опасаться, уж не опустились ли они с Биллом до дешевых сантиментов, но их герои сталкивались с естественными трудностями, разговаривали естественными фразами – сентиментальностью здесь и не пахло. Дело было в сценическом воплощении: оно заставляло с нетерпением ожидать следующей недели, следующего эпизода, следующего сезона – оно само по себе давало надежду и героям, и всем, кто отождествлял себя с ними. Тони решил отныне всегда работать в формате получасовой комедии. Здесь таился ключ к здоровью, благополучию и счастью.