Смешные вы ребята!
Шрифт:
– В данном случае за всё отвечаю я, а не директор, – ледяным тоном произнесла она. – Я завуч младших классов и работаю в школе двадцать лет.
– Тогда мы пойдём к директору? – вскочил Олег.
Я тоже встал.
– Сидите… – вздохнула Ольга Игоревна, провела ладонью по мохнатому жабо и стала нервно обмахиваться веером.
Зачем ей платье с жабо, если жарко и нужен веер?
Она
– В детский сад ходил?
– Да, ходил.
– Документы из сада есть?
– Мы только переехали, вещи не разобрали, – ответил Олег. – Мама всё занесёт в начале сентября.
– Не тараторь, – сказала ему Ольга Игоревна. – А ты… как тебя…
– Артём, – подсказал ей Олег.
– Да, а ты, Артём, подойди сюда. Ближе, ближе. Не бойся.
– Да я и не боюсь…
Она хохотнула:
– Надо же, какой смелый! Все боятся, а он нет!
Я стоял у стола, а Ольга Игоревна открыла какую-то программу в своём компьютере. Подглядывала и задавала вопросы. И что-то записывала. В толстую тетрадь с красной обложкой.
– Как тебя зовут?
– Вы же знаете, – осторожно удивился я.
– Полностью! – сказала она, не поднимая глаз. – Фамилия, имя, отчество!
– Петров Артём Игоревич.
– Когда день рождения?
– У кого?
– У тебя!
– Первого июня.
– Хорошо! А какой это день?
Я ответил: первый день лета, день защиты детей.
Мне показалось, что она взглянула на меня с уважением.
Но тут Олег легонько стукнул меня по спине: ты что, Тёма, совсем забыл про наш план?
Поэтому я не назвал Ольге Игоревне год своего рождения. Не сообщил наш новый домашний адрес и номер телефона. Не назвал фамилии, имена и отчества родителей, их профессии и места работы. Не назвал дни недели, времена года и месяцы. Не досчитал до десяти и обратно.
Ольга Игоревна была огорчена:
– Читаешь хоть немного?
Я оглянулся на Олега, а он воскликнул:
– Он только думает, что может читать, а на самом деле – еле-еле!
– Молодой человек! – укоризненно произнесла Ольга Игоревна. – Ваша задача научить ребёнка чтению, а не критиковать его.
Олег не растерялся:
– А разве его не в школе должны учить?
Завуч не ответила и протянула мне листок с геометрическими фигурами.
– Что это?
– Бумага, – неуверенно сказал я, стараясь и дальше соответствовать тому образу, который навязывал мне брат.
– Ясно, что бумага. А что на ней?
Я пожал плечами.
– Вот
– Кругляшок, – сказал я через полминуты.
– А это что?
– Треугольник, – громко прошептал Олег.
– Не подсказывать! – осадила его Ольга Игоревна. – А это что?
– Кажется, это… Какой-то вот… Ну этот… Как его… Квадратик, что ли.
– А рядом с ним?
Я молчал.
– Думай, думай! Вспоминай!
Я уже вошёл в роль, поэтому молчал.
– Ну?
– Тоже квадратик, но какой-то не такой…
– Эх, Тёма, Тёма… – вздохнула она. – Не занимались с тобой толком ни в детском саду, ни дома… Запомни: это прямоугольник!
– А почему не квадратик? – виновато спросил я.
Спиной я чувствовал, что Олег вот-вот расхохочется. Но он, чтобы не расхохотаться, выпучил глаза и стал кашлять.
– Аллергия? – спросила Ольга Игоревна.
– Угу, – буркнул Олег. – Можно я выйду?
– Нет уж, – сказала она. – Гуляйте вместе до первого сентября. – И протянула Олегу листок: – Здесь вся информация. Не перепутайте, приходите вовремя. Мама будет в школе первого сентября?
Олег пожал плечами: мол, как получится.
– Ну всё, пока-пока! – сказала она и мягко выпроводила нас за дверь.
– Только не здесь, – сказал я Олегу, готовому рассмеяться сию секунду.
Из кабинета выглянула Ольга Игоревна:
– Не обижай братца, с ним надо заниматься!
– Буду стараться, буду заниматься! – ответил Олег в рифму.
И тут засмеялся я.
«Не хочу, чтобы вы ссорились»
Когда мы отошли от школы, Олег воскликнул:
– Да, братец, хорошо мы развлеклись! Чего молчишь? Не согласен?
– Не согласен.
– А что так?
– То и так: ты будешь ездить в свою школу, а мне тут Ольге Игоревне в глаза смотреть. Она же всё поймёт, когда увидит мои документы из детского сада. И будет считать, что мы над ней посмеялись.
Олег призадумался. Но ненадолго.
– Успокойся, Артём, не будет она так считать. Она будет думать, что ты просто растерялся под её натиском.
– Какой натиск, о чём ты говоришь?
– Сам вспомни, как она давила: вот это что, а это что? Спрашивает и карандашом тычет. Сообразить не даёт!
Я хотел сказать: «Да что там соображать?!» – но не успел.
Мы шли домой коротким путём. И оказались в нешироком проходе между зданиями. Навстречу нам высокая девушка осторожно катила инвалидное кресло-коляску. В кресле сидела девочка дошкольного возраста.
Мы расступились, а девушка остановилась.
Девочка в кресле-коляске этой остановки не заметила. Она безучастно смотрела вперёд, не видя ни нас, ни всей красоты этого лучезарного дня.