Смежный сектор

Ливадный Андрей Львович

Что это, внедренная извне чуждая воля, навязанный путь, или закономерность развития искусственного разума?

Если нейроподобные системы двух цивилизаций подвержены одной и той же логике, то здесь можно говорить о закономерности, не оглядываясь при этом на аспекты теории вероятностей.

Импланты Логинова уже установили связь с комплексом тестирующей аппаратуры.

Блоки долгосрочной памяти. Подать питание, без активации нейросети, — сформулировал он мысленный приказ.

Два

часа спустя Логинов устало откинулся в кресле.

Скрупулезный анализ «хода мыслей» нейросети, особенно в критические моменты функционирования, такие, например, как первый контакт с Астафьевым, не вызвали сомнения в логичности рассуждений ИПАМа и последовавших вслед за этим действий.

Дима закурил.

Итак, маленький кибернетический помощник действительно имел перед собой единственную цель — помогать людям, а если уточнить текущий приоритет, то конкретно взятой личности.

Он развивался, подчиняясь логике обстоятельств, и лишь одна ошибка, которую можно назвать недочетом разработчиков, прослеживалась в рассуждениях искусственной нейросети — стремясь во что бы то ни стало исполнить свой программный долг, о котором ему постоянно напоминали постулаты, поступающие из ПЗУ, он не имел запрета на совершение определенных действий, а именно — ИПАМу следовало запретить не только причинять вред человеку, но и видоизменять биологическую структуру живого существа.

Одна-единственная строка, добавленная в блок долгосрочной памяти, ежесекундно проверяющий логику нейросети, и ничего бы не произошло — Астафьев не подвергся бы процедуре принудительного имплантирования, а нейросеть ИПАМа не сформулировала бы в дальнейшем идею о полной замене биологических органов человека более прочными и совершенными, на его взгляд, конструкциями.

Введение такого запрета навсегда обезопасит людей от попыток искусственного рассудка «усовершенствовать» своих создателей.

Логинов устало усмехнулся.

Цель была достигнута, ответ получен: теперь, после незначительной коррекции базовой программы, контролирующей логику нейросети, можно реактивировать сотни автономных модулей, которые значительно облегчат и ускорят работы по окончательному восстановлению «Тандема».

Докурив, Дима быстро перепрограммировал модуль, запустив процесс «холодной» инициализации.

ИПАМ ожил.

В объеме виртуального монитора было отчетливо видно, как импульсы микротоков распространяются по искусственным нейронам, образуя характерный узор возбуждений.

Это визуальное отображение несло в себе мысли искусственного рассудка:

«Помогать людям, ни при каких обстоятельствах не изменяя их биологическую структуру».

Надо бы записать картинку, — подумал Логинов, глядя на пространственный узор прихотливо распределяющихся микротоков, передающих импульсы возбуждения от одной искусственной нервной клетки к другим.

Это было красиво, особенно при визуализации ауры микромагнитных полей, неизбежно сопутствующих каждому

разряду.

Он еще не догадывался о грядущих последствиях только что проделанной работы.

* * *

— Станция «Танаис» вызывает «Ио».

— «Ио» на связи. Слышу вас хорошо.

— Процедура расстыковки начата. Крепежные штанги отошли, электромагниты удержания понижают мощность. Приготовьтесь к импульсу.

— Вас понял, к импульсу готовы.

— Смена полярности через десять секунд… Девять… Восемь…

Мягкий толчок ускорения, и две исполинские конструкции отошли друг от друга.

Станция биологической ассимиляции, на борту которой имелись хранилища генофонда представителей флоры и фауны как земной, так и ксенобианской биосфер, по обоюдному согласию сторон, оставалась в системе Проксимы Центавра.

Пустынный Ксеноб отныне станет прибежищем двух островков жизни.

Последнее совместное совещание, в котором принимал участие Дрог, состоялось двое суток назад, после того как были обработаны все данные, собранные десантно-поисковыми группами.

В обширном конференц-зале крейсера «Ио» собрались все выжившие члены экипажа несуществующего теперь «Тандема».

Слово взял Логинов.

— Мы возвращаемся в Солнечную систему, — без долгих вступлений произнес он. — Анализ собранных обломков прямо свидетельствует, что на орбитах Ксеноба сошлись, как я и полагал, не два, а три противоборствующих флота. ИНЫЕ не только испепелили планету, они вступили в схватку друг с другом. Инволюционировавшие формы кибернетических механизмов одержали верх над своими создателями. Таков, к сожалению, печальный итог тысячелетнего прогресса, который превратил некогда разумную расу в колонии простейших микромодулей, не осознающих факта собственного существования, подчиняющихся лишь логике заложенных в них программ.

Построенные для эффективного ведения боевых действий, они представляют собой угрозу всему живому, так как будут размножаться и постепенно прочесывать космическое пространство, совершая перелеты от одной звездной системы к другой.

Мы не знаем, устояла ли оборона Земли под напором вторгшихся сфер: последние данные о пограничном конфликте в районе Плутона устарели, как минимум, на два десятилетия. Поэтому, по согласованию с разумными представителями Ксеноба, мы приняли решение оставить станцию «Танаис» в системе Проксимы Центавра для организации колонии людей на малом материке планеты.

Крейсер «Ио» возвращается на Землю с разведывательно-спасательной миссией.

На данный момент это все, что мы можем сделать для возрождения двух наших цивилизаций.

* * *

Капитан Логинов и Андрей Лозин сидели за терминалами исследовательского центра.

Оба сосредоточенно работали, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями по существу исследуемого вопроса.

На лабораторном столе в силовых захватах покоился микромодуль ИНЫХ — октаэдр, размером чуть меньше человеческого кулака.