СМИ в Древней Греции

Куле Коринна

С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться, Множество здесь для меня и троян, и союзников славных; Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну. Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь. Главк, обменяемся нашим оружием; пусть и другие Знают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся [24] .

В мире, где речь столь важна, хорошие ораторы стяжают славу. Нестор, которому нет равных в собрании, — герой «Сладкоречивый... громогласный вития пилосский: Речи из уст его вещих, сладчайшие меда, лилися» [25] .

24

Ibid., VI, 226-231.

25

Ibid., I, 248-249.

Но

кто в совершенстве владеет речью, так это Улисс. Достаточно посмотреть, как он изъясняется перед собранием троянцев, к которым он отправлен с посольством:

Но когда говорить восставал Одиссей многоумный, Тихо стоял и в землю смотрел, потупивши очи; Скиптра в деснице своей ни назад, ни вперед он не двигал, Но незыбно держал, человеку простому подобный. Счел бы его ты разгневанным мужем или скудоумным. Но когда издавал он голос могучий из персей, Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись! Нет, не дерзнул бы никто с Одиссеем стязаться словами; Мы не дивились тогда Одиссееву прежнему виду [26] .

26

Ibid., III, 216—224.

Когда, уже в «Одиссее», он повествует феакам о своих странствиях, все немеют. Его речи сравнивают со сказаниями аэдов, которые больше чем кто-либо умели зачаровать слушателей. Более того, он, как и аэды, обладает даром сочинять истории: прибыв на Итаку, где он должен скрывать свое имя, Одиссей без видимых затруднений изобретает себе воображаемое прошлое.

Совет и Собрание

Гомеровские цари окружали себя советом, вместе с которым принимали важные решения. В то же время в «Илиаде» и «Одиссее» четко проявляется деятельность собраний, эмбрионов тех институтов, что будут существовать в классическую эпоху.

Собрания созывали по разным поводам: в «Одиссее» это собрания мирного времени — у феаков в VII песни, на Итаке в первых и последних песнях. Что же касается собраний воинов в «Илиаде», они функционируют абсолютно сходным образом: все они проводятся в соответствии с «уже установленным ритуалом, предполагающим определенное единство рамок, действий, порядка взятия слова, условий принятия решений» [27] .

Скликает собрания чаще всего царь или любой персонаж, обладающий достаточным авторитетом: один или несколько вестников или тот, кто по собственному почину берется за дело, созывает воинов или народ, и те сбегаются, еще не зная, зачем их собирают. В особо сложных обстоятельствах, например в Трое, под влиянием страха, вызванного возвращением Ахилла, собрание может начаться и стихийно.

27

Ruze F. La fonction de deliberation dans le monde des cites grecques: de Nestor a Socrate. P. 40.

Все собираются так легко, а иногда и спонтанно потому, что место собрания в каждой общине раз и навсегда определено: обычно оно находится рядом с местопребыванием царя; скажем, в «Илиаде» ориентиром служит корабль Агамемнона, возглавляющего поход, или ближайшие к нему корабли Улисса и Диомеда. Это просто-напросто открытое пространство, где усаживается народ или воины. Располагаются ли они кругом или полукругом? Гомеровские тексты не дают на сей счет никакого ответа. Так или иначе вестнику, в обязанности которого входит установить тишину, зачастую приходится непросто.

Церемония взятия слова в собрании кажется жестко регламентированной, но точно установить ее правила не представляется возможным хотя бы потому, что гомеровские поэмы — литературные тексты, не ставящие себе целью детально описать все процедуры. Первым высказывает свое мнение старший по возрасту или тот, кто созвал собрание. Затем обычно следует неловкое молчание, после чего слово берет второй оратор: он всегда [28] встает, возвышаясь над сидящими присутствующими. Но всегда ли он выходит на середину, как часто утверждают? [29] Ничто в текстах не указывает на это, поскольку обычно отмечается, без дальнейших уточнений, что персонажи просто встают и садятся. В определенных

обстоятельствах, однако, говорящий действительно занимает в собрании центральное место. Так происходит, если герой берет в руки скипетр, что придает словам особый вес, или когда к собранию обращается вестник: поскольку определенного места у него нет, он, естественно, становится посреди присутствующих. Но независимо от того, выходит ли оратор на середину или остается на своем месте, он оказывается в точке пересечения взглядов, т.е. в символическом «центре» собрания. В то же время репликами часто обмениваются мгновенно, а выход на середину при каждом выступлении сильно замедлил бы дело и затруднил процедуру. Стоит принять во внимание и чисто практические соображения, прежде всего акустического свойства: аудитории слышно гораздо лучше, если ораторы выступают с места; если же каждый говорит из середины круга, хорошо его слышат только находящиеся впереди, тогда как те, что оказываются у него за спиной, попадают в невыгодное положение.

28

За исключением XIX песни «Илиады», где раненый Агамемнон говорит прямо с места, не выходя на середину.

29

Ср., например: Detienne M. Les maitres de verite dans la Grece archaique. P. 84 sq.; Ruze F. Op. cit. P. 56.

Кто же выступал на собраниях? Всякий ли имел право взять слово? Судя по текстам, высказываться можно было свободно. Однако же всего несколько персонажей на самом деле выступают публично: Ахилл, Улисс, Агамемнон, Нестор, Диомед у ахейцев; Гектор, Приам, Антенор и некоторые сыновья Приама у троянцев [30] . Всякий раз речь идет о пяти или шести персонажах, которые составляют совет или часть совета. Но что это нам дает для реконструкции реалий гомеровской эпохи? И в этом случае необходимо принять в расчет рамки эпопеи: сказитель выставляет на первый план определенных героев и не может, если ему дорого внимание слушателей, отвлекать их от развития сюжета повествованием о слишком большом количестве второстепенных персонажей. Однако же Терситу, посмевшему высказать перед всеми собственное мнение, здорово достается от Одиссея:

30

Ruze F Op. cit. P. 63.

...но незапно к нему Одиссей устремился. Гневно воззрел на него и воскликнул голосом грозным... [31] Рек — и скиптром его по хребту и плечам он ударил. Сжался Терсит, из очей его брызнули крупные слезы; Вдруг по хребту полоса, под тяжестью скиптра златого, Вздулась багровая; сел он, от страха дрожа; и, от боли Вид безобразный наморщив, слезы отер на ланитах [32] .

31

«Илиада», II, 244-245.

32

Ibid., II, 265-269.

Почему этого персонажа так грубо ставят на место? Потому ли, что он, как часто утверждалось, представитель простонародья? Но исследования показали, что Терсит и сам был знатным (aristos). Тогда потому, что он нарушил неписаное правило, по которому слово предоставлялось лишь нескольким привилегированным лицам из числа знати? Или перед нами сугубо литературный эпизод, где Терсит играет роль шута?

Вернемся к ходу собраний. Что удивительно для нас, во время гомеровских собраний не происходит собственно прений. Персонажи не слушают друг друга, не приводят доводов, не отвечают другим ораторам. Например, Телемах открывает на Итаке собрание, чтобы привлечь внимание к трудностям, которые создает длительное отсутствие его отца, владыки острова, Улисса. Его заботят в первую очередь женихи, расхищающие его имущество; женихи, однако, не обращают на его слова ни малейшего внимания, как если бы они ничего не слышали.

На собраниях не голосовали, не принимали решений. Торжествовало обычно мнение, высказанное последним. Не служили ли в подобных условиях собрания лишь для того, чтобы передать народу, демосу, ту или иную информацию или представить ему ряд монологов, на которые он не мог ответить? Иногда это действительно так: в начале «Илиады» безмолвствующий народ присутствует при ссоре Агамемнона и Ахилла, обращающихся друг к другу и, по-видимому, не берущих в расчет слушателей. Но зачастую не имеющая права голоса толпа реагирует шепотом, разного рода шумом или волнением. Так происходит после речи Агамемнона, который