Смок Беллью. Смок и Малыш. Принцесса
Шрифт:
На следующее утро в хижину к ним явился посетитель. Смок знал его. Это был Гарвей Моран из «Тиволи», где ему принадлежали все игорные столы. В его низком грубом голосе звучали умоляющие нотки, когда он начал излагать свою просьбу.
— Дело вот в чем, Смок, — начал он. — Вы всем нам задали задачу. Я пришел от имени девяти владельцев салунов в нашем городе. Мы решительно ничего не понимаем. Мы знаем, что в рулетке не существует системы. И все математические головы в колледжах говорили нам то же самое. Они говорили, что рулетка
Малыш энергично закивал головой.
— Если система может победить систему, то в таком случае системы нет, — продолжал гость. — И тогда все возможно: одна и та же вещь может быть в двух местах одновременно, или две вещи — в одном и том же месте, где может поместиться только одна.
— Что же, вы видели мою игру, — вызывающе сказал Смок. — Если вы считаете, что это только счастье, то из-за чего же вам беспокоиться?
— В том-то и беда, что мы не можем не беспокоиться. У вас система, и вместе с тем мы знаем, что ее быть не может. Я следил за вами пять вечеров подряд, и все, что я мог уловить, это то, что вы отдаете предпочтение нескольким номерам, и на них вы и выигрываете. И вот мы, десять владельцев салунов, сговорились и хотим сделать вам одно предложение. Мы хотим устроить рулетку в задней комнате «Элькгорна», заложить банк и предложить вам играть против нас. Все это будет сделано негласно. Только Малыш, вы да мы. Что вы на это скажете?
— А я скажу вот что, — отвечал Смок. — Приходите вы ко мне. Я буду играть сегодня в «Элькгорне», в помещении бара. Если желаете, можете прийти туда смотреть мою игру.
В этот вечер, когда Смок занял свое обычное место за столом, крупье прекратил игру.
— Игра прекращается, — сказал он. — Так приказал хозяин.
Но не так-то легко было запугать собравшихся в баре других владельцев салунов. Через несколько минут они открыли игру, вложив каждый по тысяче, и заняли стол.
— Ну, пожалуйте! — предложил Смоку Гарвей Моран, когда крупье пустил шарик по кругу.
— Дайте мне предельную ставку двадцать пять, — попросил Смок.
— Отлично, идет.
Смок сейчас же поставил двадцать пять фишек на «двойное зеро» и выиграл.
Моран вытер пот со лба.
— Продолжайте, — сказал он, — в банке у нас десять тысяч.
Через полтора часа десять тысяч перешли к Смоку.
— Банк сорван! — объявил крупье.
— Довольно с вас? — спросил Смок.
Владельцы игорных столов переглянулись. Они были преисполнены благоговейного ужаса. Они, эти разжиревшие любимцы закона, управляющего слепым счастьем, были побиты. Перед ними стоял человек, который был ближе к этим силам, либо которому удалось вызвать какие-то еще более могучие, неведомые силы.
— Мы закончили, — заявил Моран. — Не так ли, Бэрк?
Большой Бэрк, которому принадлежала рулетка, в салунах М и Г, кивнул в знак согласия.
— Невозможное случилось, — сказал он. — Этот самый Смок, которого вы видите перед собой, придумал систему.
Все посмотрели на Смока. Он пожал плечами.
— В таком случае, господа, мне придется нанять целую артель людей, которые будут играть за всеми вашими столами. Я буду платить им по десять долларов за четырехчасовую смену и заработаю свой выигрыш.
— Тогда нам придется прикрыть свое дело, — проговорил Большой Бэрк, — если только… — Он в нерешительности замолчал и окинул взглядом своих товарищей, как бы желая убедиться в том, что они согласны с ним. — …если только вы не согласитесь на одну комбинацию. За сколько вы согласны были бы продать вашу систему?
— За тридцать тысяч долларов, — отвечал Смок. — Это выйдет по три тысячи на человека.
Они посовещались и согласились.
— И вы откроете нам вашу систему?
— Да, конечно.
— И вы обещаете никогда больше не играть в рулетку в Доусоне?
— Нет, этого я не обещаю, — решительно отвечал Смок, — я обещаю только не играть больше по этой системе.
— Боже мой! — воскликнул Моран. — Надеюсь, у вас нет в запасе еще и другой системы?
— Стойте! — крикнул Малыш. — Мне надо поговорить с моим товарищем. Отойдем в сторонку, Смок.
Смок последовал за ним в отдаленный угол комнаты, между тем как сотни глаз с любопытством устремились на него и на Малыша.
— Послушай-ка, Смок, — хриплым голосом зашептал Малыш, — может быть, это и не сон, и в таком случае ты очень продешевил. Ведь это дело миллионами пахнет. Поприжми-ка их хорошенько.
— Ну, а если это сон? — тихо спросил Смок.
— Тогда во имя этого самого сна и нагрей их, голубчиков, как следует! Какая же радость от сна, если он не приводит тебя к верному и приятному концу?
— К счастью, это не сон, Малыш.
— В таком случае я тебе никогда не прощу, если ты продашь свой секрет за тридцать тысяч.
— Если я продам его за тридцать тысяч, ты бросишься мне на шею, проснешься и убедишься в том, что ты вовсе не спал. Это не сон, Малыш. Через две минуты ты увидишь, что ты все время бодрствовал. Имей в виду, что если я продаю, то, значит, необходимо продать.
Вернувшись к столу, Смок объявил, что его предложение остается в силе. Хозяева салунов протянули ему расписки, каждый на три тысячи.
— Требуй лучше песок, — предупредил его Малыш.
— Должен сказать вам, что мне хотелось бы иметь эти деньги в песке, — сказал Смок.
Владелец «Элькгорна» взял расписки и отсыпал Малышу на тридцать тысяч долларов золотого песку.
— Ну, вот, теперь мне и просыпаться не надо! — воскликнул он, взвешивая на руке драгоценные мешки. — Если подсчитать, то в общем сон этот принес нам семьдесят тысяч. И теперь мне было бы чертовски невыгодно раскрывать глаза, вылезать из-под одеял и приниматься за приготовление завтрака.