Smoking gun
Шрифт:
– С чего ты взял, что мне нравится Тейт? Я знакома с ним всего два дня, я…
– … спокойно, паникер, - улыбался юноша, - чего это ты сразу оправдываться начала? – лукаво спросил тот, продолжив сразу же, как Вайолет разинула рот. – Да не отвечай, знаю я все про вас. Трэвис – глаза и уши этого места. Я ночной кот, - парень поднял и расставил два пальца, смешно водя ими из стороны в сторону. Вайолет засмеялась.
– А вообще, вы, американцы, такие ранимые. Здесь это не прокатит. Хочу тебя предупредить, если по глупости этого еще не успел сделать кто-то другой: мы же, ирландцы, шутливый народ.
Вайолет улыбнулась. Трэвис выкрутил руль, сворачивая на проселочную дорогу, ведущую к маяку. После минутной тишины, юноша снова взглянул на пассажира “Мини купера”, поджимая губы. Вид его определенно не радовал. Вайолет о чем-то размышляла, и мысли эти явно не вызывали радость.
– Я видел, как ты посмотрела на его машину.
Вайолет отлипла от стекла.
– И как же?
– С осуждением. Пожалуйста, не думай, что Тейт пижон и выпендрежник, живущий за счет родни и ничего не делающий. Этот Форд – один из немногих подарков Хьюго, которые дороги его племяннику как память. Каким-то чудным образом, все его презенты неразрывно связаны с событиями в жизни Тейта…
– А что… - Вайолет облизала губы, - … что случилось с машиной? Почему она была в ремонте? Какая-то авария?
Трэвис выдохнул, убирая пальцами свои волнистые волосы от лица.
– Знаешь, Тейт никогда так себя не вел. С девушками. Ты влияешь на него, по-особенному как-то. И это здорово, я вижу, что ему становится лучше…
– В каком смысле лучше? – напряжение чувствовалось каждой жилкой.Это чувство, когда ты определенно ощущаешь какой-то дискомфорт, к которому подталкиваешь все обстоятельства сам, но уже не можешь себя остановить. Что-то неладно здесь. Сейчас прозвучит что-то жуткое…
Трэвис повел подбородком вбок, то сводя, то разводя брови, словно раздумывая, стоило ли было вообще затевать весь этот разговор.
– Я не должен тебе этого говорить, но… - секундное молчание, во время которого водитель смог затормозить возле каменной ограды участка, затем принялся бездумно водить ладонями по рулю, - … но ты хорошая, и , я думаю, тебе можно и нужно знать. Тейт пытался покончить с собой. По всей видимости, он планировал въехать в стену заброшенного здания, но, к счастью, на перекрестке его подрезал автомобиль. К слову сказать, Тейт не получил абсолютно никаких сильных ушибов, машина сделала несколько оборотов и въехала в столб задней частью.
Вайолет почувствовала разряд в теле. Словно бы ты и вздрогнула, а словно и нет. Конечности похолодели, и будто бы пульс остановился.
Глубокий вдох, словно до этого она не умела дышать, и слова слетают с губ не ее голосом.
– Когда это произошло?
– За два месяца до твоего приезда.
Снова все те же эмоции, что были испытаны секунду назад, но в стократ сильнее, ярче. Нечем дышать, словно машину пустили под пресс, и все сжимается, как в салоне, так и внутри тела девушки.
– Он был пьян или под кайфом? Или…
– Нет, - Трэвис замотал головой. – Это было его решение.
– И никакой
Утвердительный кивок.
– Но почему? Несостоявшихся самоуб… - Вайолет снова передернуло, - … самоубийц же ведь кладут в псих…
– … Хьюго. Это все Хьюго. Тейт не хотел ложиться в клинику. Ему назначили психиатра, который после нескольких сеансов заверил, что парнишка абсолютно здоров. Уж не знаю, что ему наплел Тейт, он мне так и не поведал. Но, может, тебе удастся узнать когда-нибудь…
Вайолет глядела в одну точку. Синий цветок на плюще поверх каменного забора дрожал на ветру точно также, как и куртка Тейта.
– Не стоило тебе мне этого говорить, - прошипев эти слова от слез в горле, Вайолет резко дернула ручку дверцы, выскакивая наружу, и, захлопнув ту за собой, быстро зашагала к металлической калитке.
Трэвис тихо выругался и, выдохнув, быстро вылез из машины.
– Вайолет, стой, - подбежав, поймал ту за руку. Девушка повиновалась. Глаза уже мокли, первая крупная слеза катилась по розовой щеке. – Прости, я не хотел тебя огорчать, я лишь хотел сделать как лучше для него… - Трэвис разжал пальцы, виновато отступая и разворачиваясь обратно к машине. Вайолет дернула ногой, морщась.
– Подожди…
Юноша обернулся.
– Ты не огорчил, я просто… - кисть руки прошлась по скуле, утирая слезу, - … я не ожидала услышать что-то подобное. Все так навалилось, а я не знаю, о чем думать в первую очередь, я просто… - пальцы в волосах, убирают пряди наверх, к макушке, подальше от глаз.
– Я рассказал тебе не потому, что хотел вызвать жалость к Тейту, а потому что чувствую, что ты поймешь эту ситуацию. Не знаю почему мне так показалось. Я просто чувствую. И, мне кажется, ты знаешь, о чем я говорю…
Трэвис кивнул на дом, тем самым давая девушке понять, что ей пора зайти на участок, дабы его работа шофера – тире – телохранителя была завершена успешно. Вайолет выдавила улыбку, и развернулась, скрываясь за прутьями калитки.
Но, к своему удивлению, она не чувствовала боли или горечи. Не было тех эмоций и чувств, которые должны были бы быть, скажи вам о том, что хороший человек планировал покончить с собой. На душе была странная легкость, которая даже пугала. Вайолет словно прозрела, если еще час назад глядя на Тейта с недоверием, то теперь же, если и не до конца, то уж точно симпатизируя ему намного больше, чем раньше, испытывая теплую приязнь и зная, что он понимает… а ведь вот как все просто в жизни: стоит лишь распахнуть глаза чуть шире, и правда откроется…
С противоположной стороны, у главного входа виднелась крыша отцовского джипа. Значит, и правда дома. Протерев щеки, Вайолет толкнула входную дверь, взбегая вверх по лестнице. Здесь вся решительность испарилась. Сжимая кулачки и прожигая взглядом крашеную белой краской приоткрытую дверь комнаты, Вайолет не знала, что будет говорить. Вдруг он в истерике? И что делать в таком случае? Но ведь папа никогда не плакал…
– Можно войти?
– шепнула наконец та, легонько толкнув дверь. Помещение заливалось мягким желтым светом от настольной лампы. Бэн сидел за большим столом из темного дерева, до верху заваленным бумагами и толстыми книгами, больше напоминавшими фотоальбомы. Кабинет?