Смоленская площадь

Троненков Алексей

— Мне кажется, я знаю, как помочь тебе! — задумчиво проговорила Лаура, присаживаясь на подлокотник его кресла и запуская руку в его волосы…

12 февраля 1999 года

В этот день в разных точках земного шара…

США, Вашингтон

— Прошу садиться, господа!

Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт ловко втиснулась в кресло за огромным овальным столом в здании Государственного Департамента на северо-западе американской столицы и поджала короткие

ноги. В преддверии своего визита в Москву она проводила закрытую встречу с ведущими экспертами по России. Предстояло выработать мнение о стратегических подходах США к отношениям с Россией. По предварительным беседам Олбрайт знала, большинство приглашенных бизнесменов, в отличие, от силовиков, выскажутся за дальнейшее предоставление кредитов России в счет погашения ее внешней задолженности — практически у них у всех в России был интерес. Денежный интерес. И Америка не могла идти против своих финансовых интересов. А значит предстояли трудные переговоры…

— … Белый Дом должен настоять, чтобы все свои действия Россия осуществляла в тесной координации с Вашингтоном…

Кто это? А, милейший Стюарт. Стюарт Эйзенстат, ее заместитель по экономике, человек, всегда угадывающий ее настроение. Один из немногих, с кем у нее никогда не возникало ни малейших противоречий…

— …Думаю, имеет смысл увязывать нашу «благосклонность» в вопросе о долге с необходимостью существенной корректировки русской политики в отношении Багдада, Тегерана и Белграда.

— Какие еще рычаги воздействия по долговой проблематике мы имеем? — Олбрайт окинула собравшихся цепким взглядом поверх очков и черкнула несколько строк в своем блокноте.

— Германия. Крупнейший инвестор в частном секторе.

А это — умница Рубин, министр торговли. И как всегда почесывает нос. Значит скоро вынесет на обсуждение светлую мысль. Заметив, что ему удалось привлечь внимание, Рубин продолжил:

— Нужно использовать потенциал Германии. Насколько мне известно, в настоящее время проводится некое… ээ… мероприятие…

— Какое мероприятие? — крючковатый нос Олбрайт оторвался от бумаги и зафиксировался на министре торговли.

— Содействия. — невозмутимо пояснил Рубин и повернул голову к директору ЦРУ. — Я не ошибся с терминологией, господин Теннант?

— Не ошиблись, господин Рубин. — подтвердил главный шпион. — И смею заверить, уважаемые, шаги, предпринятые в этом направлении, принесут весьма эффективный результат! У Германии будет чем надавить на Россию — очередной крупный шпионский скандал, замешанный на финансовых аферах Кремля…

— Не надоело еще, господин Теннант? — тон Олбрайт чуть похолодел. — В шпионов играть?

— Россия — ваша головная боль, госпожа Олбрайт! — пожал плечами директор ЦРУ. — У меня, знаете ли, и так проблем хватает. Однако, если Вас все же заинтересуют подробности, то вот они — мы проводим операцию в любом случае, независимо от Вашего мнения!

— Неужели?

— Да им просто надо замять некоторую неловкость, возникшую с этими злополучными чертежами! — хохотнул заместитель начальника Генштаба Вольфенсон.

Теннант вздул желваки и сдвинул брови.

— А чертежи? — заинтересовалась Олбрайт. — Кроме газетной информации,

мне больше ничего по этому делу неизвестно!

— Да некий ловкий китаец Чан, прочно сидевший, как полагало доблестное ЦРУ, у них на крючке, вместе с чертежами двигателя для ракетоносителей, которые им на хрен не нужны… пардон, госпожа Олбрайт, умудрился выкрасть чертежи какого-то там энергетического узла для космического корабля, которые, как мне представляется, и являлись настоящей целью китайской разведки. Потому как наши крутые шпионы, как водится, прошляпили страстное желание Китая стать «космической державой»!

— Эта проблема не является темой для обсуждения настоящего совещания! — отрезал Теннант.

— Нет, отчего же! — живо отреагировала Олбрайт. — Вы предлагаете нам Вашу операцию, поэтому нам хотелось бы услышать в чем она заключается и каковы ее цели… ее истинные цели…

— Неужели? — саркастически усмехнулся директор ЦРУ.

— Но позже, прошу Вас! — Олбрайт кивнула в сторону специального представителя Президента США по вопросам энергетической дипломатии Вулфа. — Как у нас по нефти?

— У меня в руках обзор, подготовленный аналитиками Госдепа… прошу Вас, господа, перед каждым из вас лежит копия… так, значит… ага… о роли и месте России в реализации нефтяных проектов в свете ее национальной безопасности. Прошу Вас обратить на выделенный текст на пятой странице:

«…Сложность реализации каспийского проекта объясняется отсутствием у крупных западных корпораций уверенности в политической стабильности стран региона через которые будет транспортироваться нефть. Определенное влияние накладывает и следующее противостояние: Россия, Армения и Ирана / США, Турция и Азербайджан. Это противостояние пытаются в настоящее время использовать Грузия, Казахстан, Туркмения.

В целях обеспечения своих интересов Россия может предпринять следующие шаги:

— укрепление тройственного союза России, Ирана, Туркменистана в каспийском регионе при одновременном углублении двустороннего экономического сотрудничества с Казахстаном, изолируя, таким образом, Азербайджан;

— увязывание решения вопросов со странами каспийского региона с проблемой „соотечественников за рубежом“, получая, таким образом, козырь для усиления своего влияния в Центральной Азии и Кавказском регионе, являющимися жизненно важными для России с точки зрения национальной безопасности;

— выработка в отношении стран каспийского бассейна конкретного внешнеполитического курса, который может стать частью общей доктрины национальной безопасности России и будет направлен на блокирование возможных шагов со стороны Запада и исламских государств, стремящихся к расширению своего присутствия в этом регионе;

— укрепление отношений с Ираном, Китаем, Индией в качестве ответной меры на попытки НАТО создать антироссийскую „южную ось“ в каспийском регионе.

В этой связи, поскольку Россия и США имеют совершенно противоположные интересы в каспийском регионе, наша политика должна быть направлена на нейтрализацию указанных возможных шагов России, которые могут быть ею предприняты для обеспечения интересов своей национальной безопасности.»