Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Иннокентий, денег нет. Утварь, иконы, облачения к весне будут. С колоколами давай договоримся так …
Священник поводил перед моим лицом указательным пальцем, как стержнем метронома.
– Что значит договоримся? Лексей, я сказал, что нам надо. Это не обсуждается. Мы денно и ночно возносим молитвы Господу, дабы уберегал рать Меркурьевскую.
– Понял. Неправильно высказал мысль. Колокол на пять пудов, четыре на четверть пуда, три двухпудовых и один пудовый. Серебра сто гривен, остальное ладаном и лампадным маслом.
– Так правильно.
Подвести Ермогена было нельзя. Раз он обещал прихожанам, что хулители веры будут наказаны, значит так и должно быть. Епископ сказал – епископ сделал. А то, что в храме присутствуют непосредственные исполнители его обещания, так и быть иначе не может.
Передав Савелию последние слова Иннокентия, которые он воспринял со вздохом облегчения, мы отправились в церковь Михаила Архангела, отстояли службу, поставили свечи, дождались, пока закончится таинство исповеди Нюры и выехали из города. Кабы не сани, добрались бы засветло, а так …, пришлось освещать дорогу к крепости у камня факелами.
Следующие сутки прошли за обильным столом. Продолжали отмечать победу. Изрядно подвыпив, принялись обсуждать правомочность решения судей, отдавших победу Ликарио.
– Вот помню, у меня дома, есть такая игра, хоккей называется, типа ирландского хёрлинга. Две команды, по пять человек, гоняют по льду на коньках одну шайбу, стараясь забросить её в чужие ворота с помощью клюшки. В воротах стражник стоит. Наши играли с очень сильным противником. Только они могли биться с нами на равных.
– И у нас в похожее играют, только не шайбу, а камень кожей обернут, и вперёд. – Прервал меня Снорри.
– Так вот, клюшки имеют загиб, дабы шайбу бросать было сподручнее. Наши тогда три шайбы забросили, а канадцы одну.
– Постой, Лексей, а кто такие канадцы? – Теперь проявил интерес к рассказу Гаврюша.
– Команда так называлась. Наши – СССР, противник – Канада. На чём я остановился?
– Сколько шайб забросили. – Подсказал Свиртил.
– И тут, Гимаев нарушает правила и его отправляют отдохнуть, молитву там прочитать, водички попить, и в это время командир канадцев усмотрел, что клюшки у наших, загиб имеют другой. А это не по правилам. И давай судья, наших с неправильными клюшками со льда выдёргивать. Втроём-то супротив пяти биться тяжело.
– Во гады! Клюшки то причём? – Гаврила Алексич плеснул винца в бокал, попытался наколоть вилкой дольку яблока, промахнулся пару раз и выпил не закусывая.
– В общем, наши тогда выиграли, но осадок остался. Так и тут. Из-за дурацкого правила, Свиртила победы лишили. Копья, видите ли, не такие. Просто у нас древко – качество, а у них …, давайте выпьем…
Елена с Нюрой покинули стол, ещё задолго до того момента, когда мысли давно путаются, а спать ещё явно рано. Женщины заперлись в кабинете и стали обсуждать
– Рассказывай, как венчались? – Елена уселась с ногами в кресло, положив подбородок на коленки.
– Давай, лучше о тебе поговорим.
– То есть?
– Не могу я рассказать. Не спрашивай. Хорошо?
Елена прикусила губу. Её венчание с Савелием было тоже весьма странным. Какой-то расстрига обвенчал их в часовне, что стоит во дворе и исчез, так же быстро, как и появился.
– А детки когда будут? Сколько вы уже с Гюнтиком вместе?
– Недавно, если ты хочешь узнать, до венчания или после мы вместе, то …
– Я когда Ростислава носила, от капусты солёной было не оторвать, просто внимание обратила, что разносолы ты любишь, вот и спросила.
– Вот ты о чём. Мы по дням особым. У меня календарь свой есть, супружница Лексея подсказала. Пока Гюнтик замок не построит, деток заводить не будем. Ругаемся иногда из-за этого.
Женщины проболтали до полуночи. Примеряли новые наряды, хвастались украшениями и нюхали духи в красивых флаконах. Но главный, по их мнению, вопрос, как бороться с храпом Савелия и постоянно ворочавшимся во сне Гюнтером, утаскивающим на себя одеяло – остался неразрешённым.
На следующий день мы попробовали сыграть в хоккей, разметив площадку прямо на льду реки. Кататься на коньках не стали, но и без этого важного атрибута игра пошла на ура. Снорри забросил девять шайб. Видимо опыт, приобретённый в детстве, помог, свею со своей командой одержать решительную победу. После товарищеского матча, напарившись в бане и усевшись за стол, не успели зачерпнуть кашу из огромного чугунка, как в светлицу забежал Велимир, прервавший трапезу.
– Боярин Рысёнок приехал. Да не один.
Оказалось, что вчера в Смоленск прибыл гонец от Ярослава. Грамота, зачитанная в режиме полной секретности, гласила следующее:
– Отряд смолян в количестве трёх сотен, каждый с запасной лошадью должен немедленно выступать на соединение с основными силами и двигаться к Кракову.
Рысёнок в краце пересказал приказ, сообщив, что рать поведёт сам, а в заместителях у него Тороп, от которого проку никакого.
– Войско совершенно не готово к длительному переходу. Провианта нет, оружия нет, какого лешего нам там делать? – В сердцах выпалил боярин.
– Владимежа и Пакослав будут разбиты в середине марта. Вы туда не поспеваете, значит, после Кракова вас бросят под Легницу. Будете совместно с Орду рыцарей бить. – Поведал я Рысёнку.
– Ты хочешь сказать, что Сандомир уже пал? Но как же так? Мы и степняки, вместе?
– А что удивительного? В первый раз что ли?
– Да не в первый, но всё же.
– От меня что надо? Говори, чем смогу – помогу.
– Савелий говорил, что карты у тебя шибко хорошие есть. Да и …. – Рысёнок замялся, видно было, что нужно всё, о чём так сокрушался боярин. – Всеволод Мстиславович пообещал целый год мыто с купца твоего не требовать.