Smooth Operator
Шрифт:
— Это притворство. Оторви вам руку, вы не будете так же способны, как раньше, из уж тем более, вы не будете так же совершенны. Я не хочу быть Вольтури, а не вампиром. Почему вы не можете меня просто отпустить?
— Кай будет против.
Так просто. Кай будет против. Какую власть я имела над собственной жизнью? Никакой, совершенно. Все решалось за меня и не в мою пользу.
— Я свободный человек, имеющий право выбора. Когда я пришла сюда с Эдвардом, — мой голос дрогнул, — я сделала выбор. Я согласилась умереть вместо него. И теперь вы лишаете меня и этого выбора.
Аро улыбнулся от уха до уха, подходя
— А разве обращение в вампира не означает человеческую смерть? — Прошептал он, и я вздрогнула от его дыхания на моей щеке.
— Тем не менее, — продолжил он более формально и отходя от меня, — ты можешь попросить о настоящей смерти, без обращения, с надгробием, священником и всем, чем полагается. — Он устало взмахнул рукой.
Я была в ловушке. Что мне было делать? Умолять его убить меня и тем самым уронить своё достоинство? И хотела ли я умирать на самом деле? Видя мою внутреннюю борьбу, Аро мягко проговорил:
— Не у меня просить. У Кая.
Я вспыхнула. Последним человеком, которого я хотела бы умолять, был Кай. Надменный, самовлюблённый, жестокий убийца. Я не хотела даже думать о нем.
— Уверен, ты встретишь его на пути в свою комнату. — Аро дал мне понять, что аудиенция окончена. Я отошла от двери и повернула ручку, собираясь с мыслями. В самую последнюю секунду я выпалила:
— Зачем я ему?
Аро потёр руку, и я поняла, что он прочёл мысли Кая и все знает.
— Хоть он и мой брат, Кай не рассказывает мне о своих планах, Изабелла.
Меня передёрнуло от звучания моего полного имени. С тяжёлым сердцем от предчувствия опасности я вышла из библиотеки, закрыв за собой дверь. Я не умела скрывать свои чувства, и Аро прекрасно читал их без использования дара. Все-таки притворство — не мой конёк.
Комментарий к Так просто
Ну вот как-то так.
========== Отчего-то мне стало спокойно ==========
Говорят, что выбор не бывает осознанным. Что свобода воли — лишь миф, призванный внушать ложное чувство аутентичности. Все наши действия обусловлены внешними факторами, которые в свою очередь подвластны внутренним, и все же мы не имеем над ними власти. Мы — всего лишь марионетки в руках опытных манипуляторов. Все выборы, что мы делаем, не являются нашими собственными. Жизнь — мышеловка с сыром в виде свободы. Думая, что имеем власть над собственными жизнями, мы лишь отдаём бразды правления в чужие руки, не осознавая этого. Спасая Эдварда ценой своей жизни, я не думала, что отдам ещё и свободу. Но, видимо, у меня её никогда не было.
Завидев Кая в коридоре, я хотела было пройти мимо, но мне это не удалось. Что ж, попытка не пытка.
— А здороваться с повелителем тебя не учили? — Кай зло ухмыльнулся, вызывая дрожь по всему моему телу. Тем не менее, тревога и страх переросли в неясную злость, и мне хотелось побыстрее закончить эту неприятную встречу.
— Повелителем всех кровососов? К несчастью, в школе такого предмета не было.
Я попыталась уйти, но Кай больно схватил меня за руку и прошипел:
— Разве я сказал, что разговор окончен?
Я дёрнулась, пытаясь высвободиться, но знала, что все попытки тщетны. С последним рывком мои волосы откинулись назад, обнажая шею. Кай перевёл гневный взгляд с моих глаз на неё и неожиданно отпустил руку. Я всегда могла понять, когда он злится. Но сейчас это было неизвестное
От неосторожного прикосновения мне стало больно, и я поняла, что вызвало растерянность Кая. Синие отпечатки пальцев на моей хрупкой шее. Его пальцев. Почему-то мне захотелось добить его окончательно.
— А я обязана говорить с тем, кто причиняет мне боль? — Кай быстро пришёл в себя, возвращая маску гнева и презрения. Тем не менее, ему было меня не обмануть. Не после того, как я видела проявление других чувств на его лице. Кай рассмеялся, уже полностью возвращаясь к своему обычному состоянию.
— Физическая боль никогда не сравнится с душевной, разве нет?
Я не могла понять, что он хотел сказать. Хотел причинить ещё большую боль? Сломать меня? Унизить? Разве было это возможно после того, что я уже пережила? Теперь я растерялась, не зная, что ответить. Кай подошёл ближе и с неожиданной нежностью провёл пальцами по моей шее, вызвав мурашки. Прикосновение было почти невесомым, но все же я чувствовала, будто на меня свалили тонну железа, и теперь я лепёшка под этой тяжестью.
— Это, — подразумевая синяки, прошептал Кай, — пройдёт. А вот рана в груди будет затягиваться очень долго.
— Я… Я не понимаю, о чем ты.
Он наклонился к моему лицу, убирая прядь волос за ухо, и, касаясь щеки своим дыханием, проговорил:
— Неужели? А разве Эдвард не причинил тебе боль?
В сердце предательски кольнуло. Кай был прав. Все-таки наибольшую боль причиняют люди, которых любишь, потому что любовь делает нас беспомощными. Да, на моей шее были синяки от прикосновений Кая. Но от него я не ожидала большего, я знала, что он на это способен. Эдвард же причинил мне гораздо больше боли, которую я не хотела признавать, и от этого слова Кая были ещё страшнее.
— Он бросил тебя одну в лесу, он предал твою любовь. Он не пришёл за тобой, когда ты пожертвовала своей жизнью ради него.
Мне стало плохо, губы предательски задрожали, глаза начало жечь от подступающих слез. Я знала все то, что говорил мне Кай. Но почему же мне было так больно? Почему его слова звучали в моей голове снова и снова, почему же только сейчас я снова была опустошена?
— Он думает, что ты уже мертва, что все кончено. И горевал он не долго. Говорят, Мария Вэйн — одна из самых красивых вампиров современности. — Кай явно наслаждался этой пыткой, наблюдая за моей реакцией. Я посмотрела ему в глаза, сотрясаясь от гнева.
— Ты лжёшь! Это не может быть правдой!
— Тем не менее, так и есть. — Нарочито спокойно произнёс он.
Гнев во мне растворился, уступив место неверию и растерянности.
— Он не мог так со мной поступить… Не мог. — Я обняла себя за плечи дрожащими руками и закрыла глаза.
— Отрицанием ты ничего не добьёшься. Он не любит тебя, и никогда не любил.
Кай сложил руки на груди, недовольный моей упорной верой в то, что Эдвард меня любит.
— Почему я должна тебе верить? Может, это очередной фокус, манипуляция? — Это была последняя надежда, хотя и она висела на волоске. В глубине души я знала, что Эдвард не любил меня. Как он мог полюбить такую, как я — заурядную простушку с комплексами? Я не годилась в подметки ни одной вампирше. Так чего же я ожидала?