Смотри, но не трогай

Никандрова Татьяна Юрьевна

— Ну почему? Назвать-то можно. Просто наш Тимка — парень с комплексом бога. Любит, чтоб перед ним пресмыкались, — на губах Матвеева играет усмешка. — А я, как ты понимаешь, пресмыкаться не привык.

— Выходит, и Ранель Измайлов перед ним пресмыкается? — говорю недоверчиво.

— Ну нет, с Раном там другая история. Они же с Алаевым сначала друг другу морды набили. Тим даже вроде в больничке лежал… Хотя я не уверен, что из-за этого. Но суть в том, что Измайлов — пацан с улиц, с ним либо по-хорошему, либо никак.

А Алаеву после отъезда Мишки Солданова лучший друг нужен был, ну вот они как-то и скорефанились.

Да уж. Занятная история.

Никита отвлекается на телефонный разговор с внезапно позвонившим другом, а я погружаюсь в мрачные раздумья о трагической судьбе мамы Тимура. Как, должно быть, страшно, когда совсем еще не старая женщина так долго и мучительно уходит их жизни. Врагу не пожелаешь.

— А ты не знаешь, когда Аврора Карловна умерла? — спрашиваю я, когда Никита кладет трубку. — Сколько лет назад?

— Лет? — парень недоуменно вздергивает бровь. — Если мне не изменяет память, и года не прошло…

Несколько секунд я тупо моргаю, боясь поверить в услышанное. Этого просто не может быть! Ведь если Аврора Карловна скончалась меньше года назад, то, значит, моя мама начала отношения с Анваром Эльдаровичем, когда тот был еще женат… Нет, это абсурд какой-то! Мама не стала бы уводить мужчину, да еще и у смертельно больной женщины… Она у меня не такая…

— Ты точно ничего не путаешь? — хриплю я.

— Да вроде нет, — Никита чешет затылок. — Если сомневаешься, почему не спросишь у своих родаков? — а потом вдруг догадывается. — Или у вас не принято об этом разговаривать?

— Не принято, — со вздохом подтверждаю я.

— Ладно, Лерусь, не грузись, — парень ободряюще хлопает меня по колену. — Проблемы предков не твоя забота. Они не маленькие, сами разберутся.

Я согласно киваю, но выкинуть из головы полученную информацию не могу. В душе поселяется червячок сомнения и грызет меня изнутри. Нервы обгладывает. Неприятно и неуютно. Черт, ну зачем я вообще в это полезла?

В кафе нас встречает улыбчивая девушка-хостес и сажает за лучший, по ее словам, столик у окна. Никита подсовывает мне меню и велит заказывать все, что душе угодно. А мне и есть-то неохота. Разговоры о родителях всякий аппетит отбили.

В итоге останавливаю свой выбор на грибном крем-супе и отлучаюсь в туалет, чтобы вколоть инсулин. Когда возвращаюсь, Никита ждет меня, откинувшись на спинку бархатного дивана и задумчиво вращая в руках телефон.

— Ты такая красивая, Лер, — выдает он неожиданно.

— Спасибо, — убираю за ухо выбившуюся прядь волос и сажусь напротив.

— Нет, правда, я на тебя смотрю и прям не верю, что ты реальная.

— Ну так потрогай, — протягиваю ему руку, игриво шевеля пальцами. — Я реальная. Из крови и плоти.

Никита стискивает мою ладонь и припадает к ней губами. Целует медленно и очень чувственно.

— Давай

селфи сделаем? — предлагает он, пересаживаясь на мой диван. — На память. Буду любоваться, когда тебя нет рядом.

Он наводит на нас фронтальную камеру и, прижавшись ко мне щекой, делает пару кадров.

— Вот эта вроде нормальная, — листает получившиеся фотки. — Я выложу, ты не против?

— Нет, — качаю головой. — Выкладывай.

Не могу не признать, что его восхищение здорово льстит. Мне и раньше доводилось слышать комплименты, но никогда они не звучали так искренно. Аж за душу берет.

Глава 27

Тимур

— Почти все крупные компании анонсировали разработку собственных робокаров, — со скепсисом заявляет Ранель, листая ленту автомобильных новостей. — Походу, скоро на беспилотниках гонять будем. Отстой.

— Вряд ли, — хмыкаю недоверчиво. — В России — точно не скоро.

— Почему?

— У нас в стране полгода зима, дороги снегом заметает. А без разметки беспилотная тачка хрен справится с управлением.

— Это факт, — задумчиво тянет он.

— Так что расслабься, братан. Мы еще порулим.

Кокетливо виляя бедрами, молодая официантка в коротеньком переднике приносит заказ и принимается расставлять перед нами тарелки.

— Сегодня вечером свободна? — окинув ее оценивающим взглядом, спрашивает Измайлов.

— Что? Это вы мне? — тушуется девушка, хлопая ресницами.

— Тебе, — кивает друг. — Во сколько заканчиваешь?

— В девять, — пищит она, стремительно краснея.

— Окей, в девять заеду.

— Но я…

— Все, пока свободна, — отмахивается и хватает ложку. — И после работы не задерживайся. Я ждать не люблю.

Официантка, явно сбитая с толку таким напором, шумно сглатывает и, не проронив ни слова, удаляется.

— Ну ты прям джентельмен, — хмыкаю я, насаживая на вилку помидор черри.

— С бабами же так: чем меньше церемонишься, тем больше они тебя хотят. Натура у них такая, — со знанием дела говорит Ран.

— Жри давай, — посмеиваюсь. — Знаток женских натур хренов.

Едим в тишине. А когда заканчиваем с основными блюдами, Измайлов вдруг оживляется.

— Зацени-ка, Тимон, фоточку, — подсовывает мне под нос свой телефон. — Матвеев твою сеструху по ресторанам водит.

С экрана на меня пялятся счастливые Лера и Никитос. Прижались друг к другу щеками. Скалятся во все тридцать два.

От созерцания это картины за грудиной болезненно екает. А потом начинает противно, цепляя малюсенькими крючками, царапать. Хрясь-хрясь. По свежему, по живому.

— Где они?

— В «Мальтезе», — отвечает Ран. — Никитос геометку поставил.

На размышления уходит меньше секунды. Рывком поднимаюсь на ноги и выхожу из-за стола.