Смотрите, Джейн забивает!
Шрифт:
После этого все пошло наперекосяк, и хотя «Чинуки» выигрывали сражения в углах, они в итоге проиграли войну. Нападающие «Далласа» получали преимущество в каждой силовой схватке и обрушили на ворота Люка тридцать два удара.
Этим утром все говорили мало. Особенно после головомойки, которую им устроил тренер Найстром в раздевалке. Тренер закрыл дверь перед репортерами и продолжил сотрясать стены из шлакобетона своей громогласной тирадой. Но он не сказал ничего, чего они не заслужили. Они совершали глупые нарушения и поплатились за это.
Люк сложил газету и засунул ее под мышку. Он расстегнул свой пиджак, когда из
— Вчера была интересная игра, — мисс Олкотт поставила портфель на землю между ними и посмотрела Люку в лицо.
— Она вам понравилась?
— Как я сказала, она была интересной. Каков был девиз команды? Если не можешь побить их, избей их?
— Что-то подобное, — ответил он со смешком. — Что такого особенного в этом черном и сером, которое вы все время носите?
Джейн оглядела себя.
— Я хорошо выгляжу в черном.
— Нет, милая, вы выглядите как Ангел скорби.
Она глотнула кофе и сказала с изысканной вежливостью, как будто он не затронул больное место:
— Я могу прожить остаток жизни без модных советов от Счастливчика Люка.
Или, по крайней мере, она пыталась сказать это вежливо. Румянец на щеках и прищуренные глаза за этими ужасными очками выдавали ее.
— Хорошо, но… — Люк замолчал и покачал головой. Он смотрел на небо и ждал, когда Джейн проглотит наживку.
Ему не пришлось ждать долго.
— Я знаю, что пожалею об этом, — вздохнула она, — но что?
— Ну, я просто подумал, что женщина, имеющая проблемы с тем, чтобы завлечь парня, могла бы иметь б`oльший успех, если бы немного принарядилась. И не носила ужасные солнечные очки.
— Мои очки не ужасны, а моя одежда — не ваше дело, — сказала она, поднося стакан кофе к губам.
— Значит, только мои дела открыты для обсуждения? А ваши под запретом?
— Точно.
— Вы маленькая лицемерка.
— Да, подайте на меня в суд.
Он посмотрел ей в лицо и спросил:
— Как кофе?
— Отличный.
— Все еще предпочитаете черный?
Джейн украдкой взглянула на него и накрыла крышку ладонью:
— Да.
ГЛАВА 4
Супердубинка: удар соперника концом клюшки
Джейн чуть ли не испуганно озиралась по сторонам. Этим утром некоторые игроки «Чинуков» выглядели как жертвы железнодорожного крушения. Хоть и потрясенная, она была не в силах отвернуться. Джейн сидела недалеко от входа в салон самолета, через проход от заместителя главного менеджера Дарби Хоуга. «Даллас Морнинг Ньюс», открытая на спортивной странице, лежала у нее на коленях. Cвою статью о случившемся прошлой ночью кровавом побоище она уже отослала, но ее интересовало, что об этом написали репортеры из Далласа. Вчера она вместе с другими спортивными журналистами находилась в помещении пресс-центра, ожидая своего шанса прорваться в раздевалку «Чинуков». Все пили кофе и колу, ели что-то наподобие энчилады, когда к ним наконец вышел тренер Найстром
Чтобы скрасить долгое ожидание, далласские журналисты травили анекдоты и рассказывали разные спортивные байки. Они также рассказали Джейн о том, кто из спортсменов делал им поблажки и всегда отвечал на их вопросы. А также поведали о тех, кто никогда не давал интервью. Люк Мартин`o возглавлял список этих «высокомерных заноз в заднице».
Джейн сложила газету и убрала её в сумку. Возможно, далласские журналисты были милы, потому что не видели в ней угрозу и их не пугали женщины. Возможно, с ней обращались бы совсем по-другому, окажись они все вместе в раздевалке «Чинуков», сражаясь за право взять интервью. Джейн этого не знала, и ее это не беспокоило. Ей было просто приятно обнаружить, что не все коллеги-мужчины возмущены ее присутствием. Она с облегчением узнала это и, когда писала в последней статье о своих впечатлениях, смогла отметить, что не все из изученных ею особей мужского пола рассматривали ее персону как оскорбление своего эго.
Она отослала уже две статьи в «Сиэтл Таймс». Но не услышала ни слова от своего редактора. Ни слова похвалы или критики, ничего, что можно было бы принять за добрый знак. И хотя Джейн видела, что газета с её первой статьей ходила по рукам игроков, те тоже никоим образом не высказывали свое мнение.
— Я прочел вашу первую статью, — сказал Дарби Хоуг, сидящий через проход. Джейн предположила, что ростом он был примерно сто шестьдесят восемь сантиметров. А в ковбойских сапогах — около ста семидесяти пяти. Оценив крой темно-синего костюма, Джейн предположила, что сшит тот был явно на заказ и стоил столько, сколько большинству обычных американцев удается заработать за месяц. От геля волосы Дарби, цветом напоминавшие морковь, топорщились во все стороны, а кожа лица была даже белее, чем у самой Джейн. Хотя она знала, что ему двадцать восемь лет, выглядел он не старше семнадцати.
Его темно-карие глаза, опушенные густыми длинными темно-рыжими ресницами, светились умом и проницательностью.
— Вы неплохо поработали, — добавил он.
— Спасибо.
Наконец хоть кто-то прокомментировал ее статью.
Хоуг перегнулся к Джейн через проход, чтобы поделиться своими соображениями на этот счет:
— Но в следующий раз вы могли бы упомянуть и о наших голевых моментах.
Дарби был самым молодым заместителем генерального менеджера в НХЛ, и Джейн читала в его биографии, что он является членом клуба «Менса». Она в этом и не сомневалась. Хотя Дарби изо всех сил старался перебороть сложившееся у окружающих мнение о нём как о «книжном черве», он все же еще не был готов отказаться от своего «стража кармана», засунутого в нагрудный кармашек его белоснежной льняной рубашки.
— Вот что я вам скажу, мистер Хоуг, — произнесла Джейн, улыбнувшись, как она надеялась, своей самой очаровательной улыбкой. — Я не буду говорить вам, как надо делать вашу работу, если вы не станете указывать мне, как делать мою.
— Это справедливо, — моргнув, ответил он.
— Я тоже так думаю.
Хоуг выпрямился и положил себе на колени кожаный портфель.
— Обычно вы сидите сзади вместе с игроками.
Джейн всегда выбирала задние ряды, потому что к тому времени, как она тут появлялась, первый ряд был оккупирован тренерами и менеджерским составом клуба.