Смотрящая в окно
Шрифт:
Резкие, даже в чем-то оскорбительные слова Артема неожиданно подействовали на Юлю удивительным образом: ком вдруг чудом рассосался, а поднявшаяся внутри волна возмущения бросила на язык несколько подходящих слов.
– Влад не виноват в том, что ваш зять оказался убийцей. А я не виновата в том, что он выбрал для своего больного ритуала мой город, а первой жертвой – мою подругу.
– Сейчас не об этом речь…
– А насчет всего остального решать не вам, – перебила Юля. – Решать Владу.
Наверное, люди редко позволяли себе перебивать Артема, поэтому непочтительное
– Ты дерзкая, оказывается, – заметил он, снова становясь вежливо-отстраненным. – Огрызаться умеешь. Помню, в детстве у нас была собака. Венга. Влада обожала, бегала за ним хвостом, хотя он был тогда совсем маленьким. Меня недолюбливала. Гавкала, рычала. Воспитывала, как иногда говорил отец. Но со временем я поставил ее на место. Я всегда все и всех расставляю по местам. Имей это в виду.
Юля чувствовала, что надо что-то сказать, как-то ответить, чтобы не оставлять последнее слово за ним, но в голову снова как назло ничего не приходило.
– Юля! Прости, что заставила ждать.
Мачеха Влада появилась исключительно вовремя, давая ей возможность промолчать. Анна Владимировна бросила быстрый взгляд на Артема, коротко кивнула ему и снова обратилась к гостье.
– Идем, обед уже накрывают. Влад и Сергей в столовой, Кристина скоро спустится.
Юля торопливо подскочила и шагнула к хозяйке дома. Имей она возможность, побежала бы бегом – так ей хотелось поскорее избавиться от общества Артема.
Но, к сожалению, этого не случилось. Сегодня Артем обедал с семьей.
Глава 2
13 марта 2017 года, 10.12
г. Шелково
Понедельник – день тяжелый, и хотя в работе Соболева хватало и других тяжелых дней, сегодня он с этим утверждением был согласен как никогда. В кабинете было холодно, электрический чайник, который давно дышал на ладан, сломался еще на прошлой неделе, но обзавестись новым никак не доходили руки, а за окном сыпал свежим снегом март, как бы насмехаясь над утверждением, что он – весна. Да и рабочих проблем хватало.
– Принесло же на наши головы… – проворчал оперативник себе под нос, просматривая на экране рабочего компьютера письма с угрозами взрывов, что начали поступать с прошлой недели. На данный момент их пришло только два: в первом сообщалось о минировании одной из школ в Шелково, во втором – самого крупного бизнес-центра, в здании которого находился еще и довольно большой супермаркет. – Чтоб вас самих разорвало!
Оба сообщения, конечно, оказались ложными, это было понятно с самого начала, но не отреагировать и не проверить они не имели права. Теперь начальство требовало немедленно отследить и арестовать шутника, но спецам пока не удавалось найти концы. Баловался явно не школьник с домашнего компьютера или телефона, а кто-то серьезнее, но его цели оставались неясны. На фоне
«Хорошо, хоть маньяка уже поймали, – мысленно порадовался Соболев, посмотрев на доску, где еще недавно висели материалы дела о серийных убийствах по мотивам городских легенд. Сейчас доска была пуста и задвинута в угол тесного кабинета, чтобы не мешаться. Для обычных расследований такого представления информации не требовалось. – А то в этой кутерьме не хватает только Федорова с его рисунками. Получилось бы особенно веселое семнадцатое марта…»
Эта мысль едва успела промелькнуть в его голове, когда дверь кабинета скрипнула, открываясь, и в помещение сначала просунулась белая трость, а за ней следом вошел и ее владелец, заставивший Соболева мысленно выругаться. Он ведь даже вслух его не поминал, только подумал! И вот уже Федоров тут как тут.
– Андрей? – позвал тот, медленно крутя головой из стороны в сторону и явно прислушиваясь.
Соблазн затаиться и не отвечать, сделать вид, что его здесь нет, был велик. Но Соболев понимал, что это бесполезно: Федоров все равно не уйдет, пока не найдет его сам или с чужой помощью. В итоге он только поставит себя в идиотское положение.
– Я здесь, на месте, – признался он, садясь в кресле ровнее, хотя посетитель не мог его видеть. – Какими судьбами? Только не говори, что ты опять что-то нарисовал!
– Нет, пока ничего такого, – успокоил посетитель, но Соболеву очень не понравилось это его «пока».
Он молча проследил за тем, как Федоров, ориентируясь с помощью трости, прошел к его столу, нашел стул для посетителя, опустился на него, стремительным движением сложил трость и пристроил ее на коленях.
– Я пришел узнать про Олега.
– Что именно? – удивился Соболев.
– Вы не собираетесь его отпустить?
– С чего бы? – на этот раз оперативник возмутился. – Только не говори, что ты пришел просить за зятя…
– Я разве похож на сумасшедшего? – возмутился Влад, но тут же поморщился, услышав, как Соболев тихо хмыкнул. – Ладно, можешь не отвечать на этот вопрос. Но я действительно пришел совсем не за этим. Скорее, наоборот. Я опасаюсь, что мой брат нашел лазейку… может быть, какую-то вашу ошибку, благодаря которой Олега придется выпустить. Ну, или залог, перевод под домашний арест…
– Для маньяков – никакого домашнего ареста, – отрезал Соболев. – Он общественно опасен, а также имеет средства и возможность покинуть страну, поэтому будет сидеть в СИЗО.
– Ты абсолютно уверен? – с нажимом переспросил Федоров. – Он не выйдет до семнадцатого марта?
– Скорее всего, и после семнадцатого тоже. А ты чего задергался-то?
Федоров вздохнул и сильнее сжал в руках сложенную трость.
– Семнадцатое марта не отменено, – чуть охрипшим от тщательно скрываемого волнения голосом сообщил он.
– В каком смысле? – недобро уточнил Соболев, хотя прекрасно понял, что собеседник имеет в виду.
– Ритуал, – предсказуемо пояснил Влад. – Его последний этап. Он все еще может произойти. То есть… скорее всего, произойдет.