Смотрящий по России
Шрифт:
— Давай присядем, — согласился Тарантул, устраиваясь на скамье.
Скамья оказалась узенькой и маленькой, рассчитанной всего на двоих. Но места вполне достаточно, чтобы держаться друг от друга на расстоянии.
Присели. Взгляд у незнакомца был насмешливым.
— Я хотел поговорить с Варягом.
Все-таки не показалось. Акцент у собеседника был — мягкий, едва различимый. Его можно было бы даже не уловить, если не сосредоточиваться. Скорее всего, этот человек давно уже жил в Москве. Да и речь поставлена правильно, выдержаны даже московские интонации.
— Говори.
Лицо
— А разве ты Варяг? — на лице незнакомца промелькнула усмешка.
— Это неважно, — ответил Тарантул. — Он меня уполномочил, — не пожелал он вдаваться в подробности. — Так чего ты хотел?
Не так Тарантул представлял себе начало разговора. Что-то не складывалось. Да и противники оказались куда серьезнее, чем виделось в самом начале. Он уже не сомневался, что в кармане у чернявого лежала фотография Варяга, и, судя по его разочарованной физиономии, ему не терпелось сравнить ее с оригиналом. Он не мог не знать и о том, что на встречу к нему пришел не кто-нибудь, а сам начальник службы безопасности, а следовательно, предстоящей беседе придавалось большое значение.
Тарантул уже более не сомневался в том, что перед ним сидел хитрый, изворотливый и уверенный в своей силе враг, которого невозможно будет взять на испуг и тем более договориться с ним. Мнение собеседника для него ничего не значит, зато соображение горстки старцев из какого-нибудь дальнего горского аула является почти что священной заповедью.
Сложный случай, требующий самого активного вмешательства. Остается только подождать, что он будет говорить дальше.
— Не больше того, что мне положено, — все тем же тоном отозвался «пиковый».
Говорил он с заметной ленцой, как будто бы делал невероятное одолжение. Скорее всего, он не играл, а был таковым в действительности и тратил на собеседника время только потому, что его заставляли сложившиеся обстоятельства. Несмотря на молодость, парень привык к уважению, это было заметно с первого взгляда. Впрочем, он давал это понять собеседнику. Тарантул снисходительно хмыкнул и закинул ногу за ногу. Вряд ли он дождется подобного. Возможно, где-то в горах соплеменники взирают на него как на божество, открыв рот, но здесь равнина и совершенно другие традиции. А такой город, как Москва, распальцовками не удивишь, он и не такое видывал на своем веку.
Игру следовало принять, и Тарантул отвечал в тон все тем же безразличным голосом:
— Поясни.
— Это наша территория. Мы ее «крышуем», — отвечал кавказец, сделав ударение на последнем слове. — И все, что находится в этом районе, принадлежит нам. Мне платят все! Начиная от маленького магазинчика и заканчивая крупной гостиницей. Так что заплатить должен будет и твой хозяин. — Хмыкнув, он добавил: — Только не надо мне говорить, что вы нищие или у вас наступили трудные времена.
Тарантулу удалось сохранить спокойствие, усилием воли он даже сумел изобразить на лице легкую улыбку, вот только пальцы, сцепившиеся в замок, побелели.
— У нас есть очень большие деньги… Только с чего ты взял, что ты их получишь?
Спокойствие Друщицу далось
И вновь эта снисходительная улыбка, которую очень хотелось размазать по физиономии чернявого.
— Я не помню случая, чтобы нам не отбашляли. Человек так похабно устроен, что всегда хочет вкусно жрать и сладко пить. Но самое главное, он очень бережет свое спокойствие. К чему твоему хозяину лишние проблемы. Насколько мне известно, у него и так напряги выше головы!
— Ты хоть знаешь, на кого наезжаешь?
Ответ прозвучал категорически:
— Для меня это неважно. Кто бы он ни был, но он обязан отстегнуть десять процентов. Скажем так, за покой, который мы ему гарантируем… Ведь если о его местонахождении знаем мы, то могут прослышать и другие.
Кавказец быковал.
— Уж не с ермолаем ли я перетираю?.. Это ты отправлял нам малявку с нарисованным волком? — задал Тарантул вопрос, который не давал ему покоя последнее время.
На лице незнакомца промелькнуло недоумение. Или ему только показалось?
— О чем ты?
— Ладно… И сколько, по-твоему, будет десять процентов?
— Насколько мне известно, у твоего хозяина наличка всегда под рукой… Это будет три «лимона» баксов.
Тарантул невольно скривился:
— Шмеля решил добыть? Ну-ну… По-твоему, мы разъезжаем по городу на бронированном грузовичке, который до самого верха набит «зеленью»?
— Мне не интересно, как вы разъезжаете, — ответил горец. Было заметно, что он начинал понемногу раздражаться, на его скулах отчетливо обозначились желваки. — Пусть даже в бронепоезде!.. Я хочу получить свои башли! — вновь сделал он ударение на последних словах. — Чужого мне не надо.
Тарантул поднялся:
— Ну что ж, жди, может, что-нибудь и высидишь.
Горец продолжал сидеть, слегка покачивая ногой. Вопросительно посмотрев на Тарантула, он произнес:
— Мне понимать это как отказ?
Тарантул обратил внимание на то, что в этот раз кавказский акцент проявился у него особенно отчетливо. Может, заволновался?
— Ты меня за дохлую рвань принимаешь? — бросил он через плечо.
Первые метров десять Константин прошел будто бы на ходулях, ожидая выстрела в спину. И только когда свернул на аллею, полную праздного люда, не сумел сдержать облегченного вздоха. Еще одна серьезная передряга, из которой ему удалось выкарабкаться целым и невредимым. Надолго ли?
— Вот что, — развернулся Тарантул к Максу, который все это время держался рядом. — Скажи, чтобы проследили за этими «пиковыми». Устрой им ковыряловку. Я хочу знать, где их нора.
— Уже распорядился, — доложил Макс. — Следом за диким фраером выехала машина.
— Хорошо, — кивнул Тарантул и уверенно направился к джипу, стоящему в тени дерева. До назначенной встречи с Варягом оставался час, и Тарантулу хотелось появиться с козырями в руках. — Давай, поезжай, — сказал он водителю, устроившись в кресле. — Только не гони, время еще есть.