Смотрю на мир глазами волка
Шрифт:
Бреясь, присматривался к вискам. У двух седых волосков новых близнецов не обнаружил. Эта парочка появилась давно, сразу после разборки с Мохнатым и Морозом. Тогда я даже подумал, что сие есть некое небесное знамение и подсознание таким странным образом ведет счет моих «мокрух». Так сказать — зарубки на память… До чего только в тюрьме не додумаешься! Глупая мнительность и абсурд, как оказалось. Больное воображение.
Позавтракал с относительным аппетитом. Понимаю, что пить по утрам — неприличный признак, но для поднятия тонуса осилил почти полную бутылку «Уральского напитка». Вот хоть и отечественная, а весьма высококачественная вещь.
Чтобы
Промозглая уличная сырость с порывами ледяного северного ветра убедили меня в своевременности предпринятого похода.
Земля промерзла. С родственников Ленки могильщики двойную цену за яму сдерут, — совсем некстати подумалось мне. — Впрочем, в Екатеринбурге функционирует основное достижение века — крематорий. Жаль, на похороны нельзя пойти — там наверняка опера из угро будут пастись…
Направился в фирменный магазин «Престиж». Моя покупка компенсирует в какой-то, пусть и символической, степени урон, нанесенный налетом.
С помощью предупредительно-вежливого продавца подобрал себе черное кожаное пальто с нежно-мягким меховым подкладом. Цена, правда, оказалась кусаче-злой, но я без колебаний отбил чек. Ребят можно понять — наверно, подняли расценки, чтобы покрыть убытки от исчезновения целой партии товара.
Таскаться со свертками не люблю, посему надел пальто прямо поверх куртки. С большого, во весь рост, настенного зеркала на меня глядел этакий крутой купчина новой формации. Общий благоприятный вид портила только моя лохматистая черная шевелюра. В зоне за три месяца до освобождения сейчас разрешается отращивать волосы — главное достижение лагерной гуманизации…
Дело легко поправимое. Рядом с магазином находился салон-парикмахерская «Космос». Я завернул туда. Устроившись в удобном кресле, похожем на зубоврачебное, с удовольствием вдыхал парфюмерно-одеколонные ароматы и любовался очаровательными ножками молодой мастерицы, которые не мог скрыть мини-халатик.
— Какую желаете прическу? — кокетливо надув губки, спросила она, колдуя расческой.
— Полагаюсь на ваш вкус. Что-нибудь модельное, — поощрительно улыбнулся я.
— Тогда рекомендую «Гарсон». Очень молодит и освежает лицо. Может быть, и седину уберем?
— Эта пара волос не заслуживает вашего милого внимания.
— На виске для шарма можно и оставить. А вот на затылке целая прядка вам совсем не идет. От потери каких-то четырех волосков ваша богатая шевелюра ничуть не пострадает.
— Трех, — не узнавая своего голоса, устало поправил я. — Бесполезно. Это ничего не изменит…
СМОТРЮ НА МИР ГЛАЗАМИ ВОЛКА
Визит к Бате
Фигура моего собеседника за тяжелым массивным столом мореного дуба выглядела внушительно. Вся обстановка офиса была направлена на принижение личности посетителя. Высокие потолки с лепниной, мозаичные окна, выдержанные в цветах российского флага, обшитые панелями стены, японская электроника, включая факс, нахально хихикали мне в лицо.
Впрочем, может, это просто мнительность, за тринадцать лет лагеря усиленного режима раздувшаяся на теле моего психического эго, как живот у дистрофика.
Постарался придать своей физиономии внимательное выражение, с легкой досадой ощущая, как привычно деревенеют
— Слушай сюда, Монах, — назидательно продолжал хозяин кабинета, для убедительности легонько прихлопнув по столу своей мясистой, холеной ладошкой. — Ты уже второй год, как откинулся. К нам не пришел — западло, наверно. Пивнушку открыл через подставное лицо. Чем на самом деле занимаешься, меня не волнует, я не опер, но в моем районе порядок заведен жесткий. Коли уголовник — долю от прибыли отдай Бате и не греши. Думаю, полста кусков в месяц тебе не будет обременительно вносить в благотворительный фонд нашего спорткомитета. — Он сыто хохотнул. — Для развития секций… И вот что — перестань-ка улыбаться. Разговор серьезный. А может, мальчиков кликнуть? И станешь ты у нас Монах Обиженного Образа…
— Устал я от вас, — медленно проговорил словно не я, а кто-то другой, далекий. — Какой вы, к черту, Батя, если в людях не умеете разбираться. Может, и был нюх, да весь вышел.
Мне показалось, что я чувствую, как в плечевой кобуре беспокойно шевельнулся десятизарядный Марголин, предвкушая горячую работу, как смертельно жаждут сойтись в страстном поцелуе взведенный боек с уже готовым к яростному пламенному оргазму патроном, заранее уложенным в смазанный вороненый ствол. И когда пистолет оказался у меня в руке, его рукоятка благодарно прижалась к ладони своими рифлеными щечками.
Братишка трижды радостно вздохнул, толчками отдаваясь в плечо, и с чувством выполненного долга впорхнул в кобуру. Глушитель свинчивать я не стал, рассудив, что, возможно, предстоит еще работа.
Мой недавний собеседник бесформенным мешком все так же сидел за своим помпезным столом, чем-то в данной ситуации напомнившим мне катафалк, и со странно перекошенной физиономией уставившись мне за спину. Приглядевшись, я понял, в чем тут дело. Опасаясь наличия бронежилета, все три пули я выпустил в голову. Две аккуратно вошли в лоб, чуть сдвинув крышку черепной коробки, а третья разбила левую скулу. Видок, конечно, не очень. Ну да ничего, в морге его подштопают, подрисуют, и на похоронах он будет смотреться как новенький.
Подобрал три, еще горячие, стреляные гильзы, хорошо видные на желтом ковре.
В холле, как и договаривались, был только секретарь-телохранитель почившего Бати. Ну Синицина, а попросту Синицу, я знал давно. Вместе чалились на «двойке» — Екатеринбургском лагере усиленного режима. Даже симпатизировали друг другу. Лично я всегда неравнодушен к тем, у кого моя 102-ая статья. За редким исключением — например, когда к убийству довеском изнасилование или хулиганка. Батя, к его несчастью, о наших отношениях даже не догадывался. Как видно на данном примере, не только многознание губит людей, но и незнание также.
Напряженная спина Синицы еще более одеревенела при моем приближении, но он даже не оглянулся, держал форс. Русский понт дороже американского доллара. Наконец, словно нехотя, повернулся.
— Надеюсь, все нормально? — спокойно сказал Синица, поигрывая блоком сигарет «Лаки Страйк». — Все по плану? Вы уходите, а я вызываю ментов?
— Да. Пока ты отлучался за сигаретами все и произошло. Ты никого не видел. Кстати, последнее время стрельбой не занимался? Менты наверняка применят парафиновый тест на наличие пороховой гари на руках и одежде.