Смугляночка для бандита

Рэй Вера

– Микки я… Я возненавидел себя… Я поверил, что тебя больше нет. Я все эти годы корил себя за то ужасное письмо. Просто я не мог иначе… Если бы я пришел к тебе лично, я не смог бы тебе лгать. Но я не хотел тебя разочаровывать…

– Довольно, Рома… Я давно разочаровалась в тебе. Зачем ворошить прошлое! У нас есть настоящее, - закусила губу. – Не хочу тратить его на пустую болтовню!

Не знаю, откуда в моем невысокого роста и щуплом тельце взялось столько смелости, но я поцеловала его. Он точно не ожидал, наверное, до конца не верил, что я могу так просто простить его. А я и не простила… В моей голове уже кружилась мысль, что я отомщу…

А в душе теплилась надежда, что этот человек поплатится за то, как со мной поступил… Я хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне когда-то…

***

Мы лежали на полу, на который Рома постелил свою кожаную куртку. Холодно не было. Рома перебирал мои пальцы, а я не могла поверить, что сделала это. Какая же все-таки странная и сложная эта штука – судьба…

Всего несколько лет назад я была безумно влюблена в этого парня, но тогда я была слишком маленькой, чтобы думать о физической близости. А теперь… Физическая близость произошла, а любовь…

Была любовь… Только она затаилась где-то далеко, где-то под окопами моего сознания. И я боялась выпустить ее, боялась снова впустить Рому в свое сердце, боялась боли…

Рома, наверное, даже не надеялся, что станет моим первым мужчиной. Но он стал… Не потому, что все эти годы я так отчаянно его ждала. Иногда я даже ходила на свидания, но уже после единственной встречи понимала, что не хочу ничего большего. Потому что понимала, что ничего не чувствую.

– Так странно, Микки… Кажется, и не было этих лет! – поцеловал мою руку, а мне хотелось ее вырвать. Как он мог такое говорить? Не было долгих лет, в течение которых я себя все время ненавидела. Не было долгих лет, когда мы с бабулей жили в нищете и выживали на невкусной похлебке из воды, соли и перловки? Не было? Может быть, для него не было, а вот для меня…

Я молчала, а он не требовал, чтобы я что-то говорила.

– Я не хочу больше терять ни минуты… - вдруг сказал он. –Я хочу, чтобы ты всегда была моей! – вскочил он на ноги… Хотелось плюнуть ему в лицо… Я больше никогда не буду его. Никогда… Но я все так же продолжала молчать, не в силах сказать то, о чем думала. Будто мой рот противился, будто я всем своим нутром противилась, и только мозг продолжат убеждать: «Так надо!». – Я сейчас вернусь, пообещай, что никуда не уйдешь, Микки!

– Угу… - нагло врала я. Я не знала, куда он ушел, не знала, через сколько времени он вернется.

Единственно, о чем я знала в тот момент – я должна уйти. Без оглядки… Навсегда… Но я не могла сделать это просто так.

На столике нашла тетрадь, из которой вырвала один лист. Там же нашла ручку с красными чернилами.

Дрожащей рукой писала Роме письмо, в которое пыталась вложить всю свою ненависть и злобу, что накопились в моей душе за все эти годы.

«Никому ненужная калека выросла, Ромочка. И то, что когда-то ей казалось огромной любовью, на самом деле было детской влюбленностью… Даже не влюбленностью, это тоже было игрой… Мне нравилось, что я могла вертеть тобой, как клубком ниток, - о Господи, эти слова давались мне с огромным трудом. По щекам ручьем текли слезы, периодически капали на бумагу, отчего образовывались неприятные красные кляксы, напоминающие кровь. Но я ни на что не обращала внимания в тот момент…- Ты думал, что я умерла? А я и умерла, для тебя… Ты для меня давно умер, я ни разу не вспоминала о тебе все эти годы. А если вдруг и вспоминала, то ничего не испытывала. И сейчас я еще больше убедилась, насколько мне на тебя наплевать.

Спасибо, что открыл для меня дверь в мир «взрослой любви». Теперь у меня будет много мужчин, и я уверена, каждый будет лучше тебя. Прощай, Рома… Никогда не ищи встречи со мной».

Я убегала, как нагадивший кот… Было ли хоть слово правдой из всего того, что я написала? Нет… Но я должна была «ударить» Рому как можно больнее. Я так хотела, чтобы он страдал, что пренебрегала тем, что собственными руками тоже подписываю себе «страдальческий» приговор.

Я любила его… Это чувство было настолько сильным, что я боялась, оно вот-вот заглушит все мои прошлые обиды. Я любила его, но одновременно с этим отчаянно ненавидела.

Я пыталась не думать о нем… Но не могла… Потому что он был огромной частью меня – он был в моих мыслях, занимал все мое сердце, а главное, его частичка уже дала начало новой жизни во мне.

Через несколько недель после той ночи я узнала о своей беременности. Сначала это новость меня ошарашила. Естественно, я не была готова становиться мамой. Тем более, я не хотела рожать ребенка от Ромы… Однажды я даже искала с ним встречи, глупая дура. Но не затем, чтобы попытаться его женить на себе. Я хотела сказать ему о беременности, сказать, что хочу избавиться от этого ребенка, сделать ему еще больнее…

Сейчас мне даже страшно вспоминать об этих мыслях. Как я могла думать о таком? Ведь моя Юлька – это самое счастливое, что когда-нибудь со мной происходило. Она самое ценное и дорогое в моей жизни.

Когда я впервые взяла на руки этот маленький комочек, который уже тогда был практически полной копией Ромы, я поняла, что вот она – самая настоящая любовь. Уже тогда я была готова свернуть ради нее горы, пойти против всего мира, лишь бы моя девочка была счастлива. Но увы, я оказалась слишком слаба… И все, что я могла ей дать – ужасная квартира, очень бедное существование, частые проблемы со здоровьем. Но я всегда буду делать все от себя зависящее ради ее блага. Никто не сможет отнять у меня мою девочку. Ни Эрик, ни Рома… Никто.

Глава 18.

Наши дни

Я лежала возле своей девочки на неудобной одноместной кровати. Она мирно спала, пока что даже не догадываясь, что с момента ее засыпания и до сих пор многое изменилось. А что будет, когда Юля проснется? Моя малышка испытает сильнейший стресс, и меня пугала даже мысль об этом… Что будет…

Грудная клетка Юли медленно вздымается и опускается, моя дочь расслаблена, она легко дышит, ей не страшно. А что дальше? Разве я смогу ее защитить, если со мной что-то случится! Обе мои любимые девочки останутся совершенно одни… Одни в этом огромном городе, где они никому не нужны. Нет! Я буду бороться до последнего, даже если меня будут убивать и пытать. До последнего вздоха я буду думать о них, о ней, о маленькой копии своего отца.

Слова бабули завели меня в тупик. Ощущение, что я нахожусь в страшном лабиринте, выхода из которого просто не существует. Мои мысли то и дело кружат, ударяясь о каменные стены, угнетают и пугают. Я никому не верю… Никому, кроме себя и моих двух девочек. А еще есть Соня, которой я всегда боялась жаловаться. Она слишком нежная и хрупкая, и я знала, что пожалуйся я ей хоть раз, она все сделает, чтобы мне помочь, пренебрегая при этом своими нервами. Она и без того слишком многое пережила за свою жизнь. Я не могу впутывать ее и в свои проблемы.